- По идее, кто-то должен был. - Нерис перекинула за спину небрежно заплетенную косу. - У Рынвена есть предписание сообщать мне обо всех подобных случаях, но то ли эти люди не доходили до госпиталя, то ли еще не случалось... словом, пока пусто.
Она сидела на узком подоконнике, у распахнутого окна и сосредоточенно сводила со щеки впечатляющий кровоподтек: не озаботившись этим вчера, на утро чародейка проснулась с заплывшим глазом, распухшей скулой и фиолетовым синяком на пол-лица - словом, просто сногсшибательной красавицей; и видом своим успела сшибить с ног Тремейна, Аннеле и Дыфир, встретившихся ей в лаборатории, куда Нерис спустилась узнать, как идет работа. Там же она имела сомнительное удовольствие познакомиться с, видимо, новым членом их исследовательской группы: чародей, помогавший ей вчера тащить Телора, как ни странно, не сбежал, этого самого Телора дотащив, однако Нерис не была уверена, что это можно считать большой удачей. Господин по имени Виссер обладал отвратительным характером - чародейке понадобилось всего несколько минут, чтобы это выяснить, и она с небезосновательно предполагала, что худшие мгновения их общения еще впереди: колдун разговаривал со всеми так, будто делал огромное одолжение самим фактом своего присутствия; успел раскритиковать лабораторию, оборудование, утреннюю порцию каши и манеры Тремейна, и постоянно уточнял, по какому такому праву Нерис тут всем распоряжается. Вести диалог на равных чародейке несколько мешала отечность лица - сложно выглядеть грозным и веским, глядя на мир одним глазом - поэтому она ретировалась в направлении чердака, бросив преисполненного торжества Виссера наедине с полной уверенностью в том, что победа в споре осталась за ним.
На новичка поглядывали неприязненно, и Нерис планировала принимать ставки на то, с кем первым он сцепится - с Тремейном или с Дыфир.
Кровоподтек под пальцами рассасывался неспешно и будто бы нехотя, старел, на глазах выцветая из синего в желтый, и опухшее веко постепенно открывалось.
Новость о возможном уничтожении города особенной новостью не стала: Нерис предполагала, что в Нильфгаарде могут сотворить нечто подобное, и, по-хорошему, это было самым правильным решением, ставившим, однако, ее перед неприятным вопросом: что болезненнее - умереть в кровавых корчах или сгореть заживо? Чародейка невольно обернулась в сторону окна: солнце, подернутое дымной завесой, неспешно поднималось над крышами домов - с утра установился штиль, и чад от сжигательных ям, не разгоняемый ветром, окутывал улицы мистическим туманом, отчетливо вонявшим горелой плотью. Прохожих становилось все меньше и меньше - в этот час их должно было быть немало на одной из самых крупных улиц, однако единственной живой душой в поле зрения оказывался странного вида господин, что спотыкаясь брел чуть вдалеке.
Вывороченные камни мостовой на площади перед домом и еще не просохшие после вчерашнего ливня ямы являли собой немой укор чародейке - Нерис задержала на них взгляд, а потом отвернулась.
- Вы не можете убить всех. - серьезно сказала она. - Здесь останутся здоровые. Как вы их отсеете?
Чародейка прекрасно понимала, что, во-первых, могут и убьют, а во-вторых, она спорит зря и не с тем человеком: не ей и не аэп Ллойду решать, что делать. Если приказ есть, его исполнят - и Кастелль Недд будет стерт с лица земли; а кое-какой опыт в стирании с лица земли у нильфгаардской армии имелся, и потому проблем у них наверняка не возникнет.
Нерис решила сменить тему.
- В любом случае, для науки ты ценнее целым. Твоя болезнь протекает... нетипично. - призналась она, задумчиво разглядывая повисшие в воздухе бумаги. - Тебе положено сейчас усердно наполнять таз - пока обычной - рвотой - а не колдовать; а у тебя даже проблем с концентрацией особенных нет. Но ты - первый зараженный чародей, которого я наблюдаю, может, дело в этом. Ну, или ты еще более упрямый осел, чем мне показалось изначально.
Последнее в устах чародейки отчего-то звучало скорее комплиментом, чем оскорблением.
- Вообще странно: я бы предположила, что использование магии наоборот ускоряет течение болезни из-за постоянной нагрузки на и без того истощенный организм, но... возможно, я ошибаюсь. Хорошо бы я ошибалась. Вообще я предполагала проводить этот эксперимент in vivo на себе самой, но раз ты любезно согласился посодействовать, невежливо отказываться.
При свете дня было как-то проще шутить про болезнь и умирание - Нерис знала, что облегчение это временное, но тем выше ценила сам факт.
В конце концов, пока-то они не умерли.
[icon]http://sh.uploads.ru/vkChH.jpg[/icon]

Отредактировано Нерис (24.05.2017 00:43)

Нерис вскинула брови в гримасе равнодушного любопытства.
- А у меня талант? - уточнила она. - Надо же. Приятно знать, что хоть к чему-то он у меня есть.
С некоторой досадой чародейка подметила, что указания Телора Виссер выполняет неохотно, но гораздо быстрее, не тратя время на расспросы, по какому праву аэп Ллойд тут всем командует - видимо, рослый чародей вызывал в нем больше уважения, чем щуплая госпожа начмед.
Она бы, конечно, настояла на том, что мэтру необходим постельный режим и врачебное наблюдение, но во-первых, не была уверена в успехе мероприятия, ибо Телор, как уже говорилось выше, даже на пороге смерти оставался упрямым ослом; а во-вторых, мэтр представлялся ей уже достаточно взрослым мальчиком, заслужившим право убиваться любым из доступных способов по выбору. Ей оставалось только делать все, что в ее силах, чтобы отсрочить его кончину - к примеру, организовать мобильное врачебное наблюдение за мэтром, потому что иной пользы от своего участия в предприятии Нерис не видела: опыта розыскной работы у нее было немного, если не считать того раза, когда у них из лаборатории удрал опытный образец, который потом с фонарями искали по всей базе, и в итоге это скорее он нашел их, чем они его.
То есть у них, конечно, имелись четкие инструкции на подобный случай, но это означало бы признаться в промахе, а такого никто не любит. Тщеславные ученые-чародеи - особенно.
- Эйриг, будьте добры, выделите нам зелий из запасов, - со вздохом попросила Нерис, - я соберу сумку на всякий случай.
Пожилой алхимик на правах распоряжающегося в лаборатории всем, что употребляется перорально, моментально засуетился; услужливая Аннеле тут же притащила холщовую торбу, в которую они с Дыфир в четыре руки принялись набивать столько всего, будто отправляли обоих чародеев не на поиски неизвестной злодейки, а в поход к горам Амелл - Нерис только успевала отбиваться от вещей полезных, но им сейчас определенно не нужных, вроде теплой шали и вареных яиц.
- Кушать больным надо хорошо, - наставительно говорила повитуха, снизу вверх глядя на чародея с неизбывной материнской нежностью, - а ну как проголодаетесь?
Нерис вдруг вспомнила о чем-то крайне важном: с сосредоточенным выражением лица она направилась к лестнице на чердак, и столь же серьезно вернулась обратно, бережно держа в руках серый сверток.
- Ты обещал зайти за ним, - сказала она.
И протянула аэп Ллойду мундир.

Когда они наконец покинули лабораторию, вечерело, и вечерние прогулки их уже казались Нерис чем-то обычным и правильным - она привыкла к ним как-то удивительно быстро, и теперь с некоторым недоумением понимала, что именно этого ей не хватало в последние два дня. Это осознание вызывало необъяснимую тревогу, и, стараясь отвязаться от странных, непривычных мыслей, Нерис заглушала их болтовней: к тому моменту, как они добрались до указанного стражей квартала, чародейка, как бы невзначай подставляя плечо для опоры, успела поведать Телору и о том, как они нашли переносчика заразы, и о том, что собираются с этим знанием делать, и даже о том, какие части тела Виссера ей хочется завязать узлом каждый раз, когда он открывает рот.
Косые лучи заходящего солнца пронизывали заволакивавший улицы смог, наполняя его рыжеватым свечением. По дороге им повстречалось человека три-четыре от силы - город пустел пугающе стремительно, и так же пугающе стремительно наполнялся мертвецами: впервые за все время карантина Нерис видела трупы, сложенные штабелями у крыльца - на грязных саванах то тут, то там проступали бурые пятна, и сладковатый запах разложения, тянувшийся по всей улице, говорил о том, что лежат они тут уже давно.
- То есть ты серьезно всегда хотел вот этим заниматься? - добродушно допытывалась Нерис, продолжая разговор и стараясь не глядеть в сторону мертвых. - Искать то, не знаю что, там, не знаю, где? У вас специфические пристрастия, мэтр.
И, припомнив пару вещей, которые они с коллегами делали просто ради веселья, сочла необходимым добавить:
- Впрочем, не мне осуждать.
Улица, которую искали чародеи, оказалась совершенно безлюдной, и каждый дом здесь был отмечен красным крестом - с одного из них метку явно усердно пытались стереть, но не преуспели. Брошенная лавка ощерилась осколками разбитой витрины - тут, похоже, успели побывать мародеры, но и они давно ушли, поживившись всем, чем могли; гора досок чуть поодаль была приготовлена явно для того, чтобы заколотить карантинизованные здания, но ни у кого, видимо, так и не дошли руки.
Или руки кончились.
Нерис поправила перекинутую через плечо сумку и огляделась.
- Тихо тут. - сказала она.
Словно в ответ на ее слова из дымных сумерек выступил человек - вполне обычный, ничуть не похожий на чумное чудовище, описанное стражниками, он смотрел на Телора с Нерис с некоторым недоумением.
- Что-то ищете, господа? - спросил он, скользнув взглядом по нашивкам на мундире аэп Ллойда.
- Да, - после паузы согласилась чародейка, - вы не замечали ничего странного тут? Нам сказали, здесь орудует чудовище.
- Чудовище?
- Да, женщина в лохмотьях, без нижней челюсти с таким... очень длинным языком. Я знаю, дико звучит, но так ее описали.
Незнакомец глядел на Нерис с беззлобной насмешкой, будто сомневался в ее душевном здоровье.
- Я ничего не видел, - почти снисходительно сообщил он, - но меня сегодня весь день не было дома. Быть может, моя супруга что-то заметила, она сидит с детьми. Заглянете к нам? Мы живем вот там.
Он махнул в сторону единственного дома, в окне которого горел свет. Чародейка бросила неуверенный взгляд на Телора, молча спрашивая его одобрения, а потом кивнула.
- Отчего нет.
Памятуя о произошедшем в чумном вертепе, Нерис полагала, что потенциальным недоброжелателям, пожелавшим бы заманить чародеев в ловушку, стоило беспокоиться в первую очередь о своем здоровье. Впрочем, незнакомец меньше всего походил на культиста, а жилище его - на притон: дом выглядел вполне жилым, хотя порядок здесь явно не поддерживали уже какое-то время.
- Время такое, - извинился хозяин, - сами понимаете, не до уборок. Мы тут последние жильцы, остальных увезли или в госпиталь, или в яму... Жена очень переживает. Прошу прощения, господа. Сюда.
Темный коридор уводил их в сторону от лестницы наверх, через анфиладу закрытых комнат к единственной распахнутой двери, из которой лился мягкий свечной свет.
- Сейчас, сейчас... Сильви! - незнакомец ускорил шаг и первым переступил порог. - Сильви, дорогая, эти добрые господа желают задать нам пару вопросов.
Нерис шагнула было за ним, но споткнулась на ровном месте, поперхнулась криком и невольно попятилась, натыкаясь спиной на следовавшего за ней аэп Ллойда.
Посреди просторной гостиной, за безупречно накрытым столом сидели три человека: женщина неопределенного возраста и двое явно малолетних детей - наряженные, как на праздник и совершенно точно мертвые; и ввалившиеся, иссохшие щеки и кровавые следы на лицах не оставляли сомнений в причинах их смерти. Уронившая подбородок на грудь хозяйка дома исподлобья наблюдала за вошедшими остекленевшими глазами - приблизившись к ней, незнакомец беззаботно поцеловал труп в посиневшие губы, спокойно обернулся к чародеям, и взгляд его казался совершенно ясным - слишком ясным, пугающе прозрачным - когда он говорил:
- Не смущайтесь, господа, проходите. Дети, что нужно сказать гостям?
Запрокинувшие головы дети немо разевали черные рты.
Этажом выше что-то глухо грохнуло.

[icon]http://sh.uploads.ru/vkChH.jpg[/icon]

Отредактировано Нерис (24.05.2017 00:43)

- Конечно, - невозмутимо согласился хозяин, - но вы присаживайтесь. В ногах правды нет. Сильви подаст ужин.
Под его пристальным взглядом чародеям не оставалось ничего иного, кроме как опуститься за стол: Нерис старалась вообще не двигать головой, потому что справа от нее опасно близко скалился в потолок один из сыновей гостеприимного безумца - чародейка ощущала сладковатый, гнилостный запах исходящий от него и краем глаза различала пятно крови на столовой салфетке, заботливо разложенной на коленях мальчика. Спасаясь от пугающего зрелища, она опустила взгляд в тарелку - и тут же об этом пожалела, потому что содержимое ее оказывалось едва ли свежее сидящих за столом: почерневшие, съежившиеся овощи и явно тухлое мясо представляли собой сомнительное угощение, притрагиваться к которому хотелось примерно так же сильно, как соседствовать с гниющими телами. Сам хозяин опустился подле своей покойной жены и беспечно накрыл своей ладонью покрытые черными пятнами пальцы - Нерис судорожно проглотила комок в горле сложила руки будто бы в молитвенном жесте.
Будто бы.
- Glanhau addfwyn... - четко выговорила она.
Ей нужно было сосредоточиться, но мысли поневоле сбивались.
"Какой силы отчаяние, - с какой-то неожиданной горечью думала Нерис, - может довести человека до такого? Как сильна должна быть боль? Как люди ломаются и как другим удается выстоять?"
Заминка дала хозяину дома заподозрить неладное - слова чародейки мало походили на молитву, и еще меньше - на всеобщий язык; и, видимо, в помутненном сознании безумца промелькнуло нечто, похожее на понимание - он рывком поднялся с места, отталкивая мертвую руку своей супруги, но в следующее же мгновение согнулся пополам, припечатанный завершающим:
- ...kellam.
Его рвало прямо на стол, и Нерис, отводя глаза, мрачно подумала, что хуже здешнему угощению от этого не станет - даже содержимое желудка сумасшедшего казалось свежее, чем выставленные блюда, и на языке вертелась некрасивая шутка про "горячее подано", но даже Нерис, привыкшей к физиологическим реакциям разной степени мерзости, подобный юмор казался гадким.
- У очищения, - пояснила она, поднимаясь с места и стараясь не глядеть в сторону хозяина дома, - есть небольшая побочка.
Наркоз, последовавший за Очищением, уложил несчастного на пол - прямиком к ногам своей покойной благоверной - и чародейка зачем-то кругом обошла стол, чтобы удостовериться, что сумасшедший уснул, хотя прекрасно знала, что заклинание сработало. Она постояла над спящим, помолчала, потом, болезненно хмурясь, окинула взглядом полутемную гостиную, заваленный гнилой едой стол, задержала взгляд на трупе ребенка...
- Помоги, пожалуйста. - попросила она.
Вдвоем они усадили хозяина дома рядом с женой, стараясь не касаться трупа, и Нерис, поколебавшись, осторожно положила руку мужчины поверх иссохшей, чернеющей кисти женщины; вздохнула коротко, словно решаясь на что-то, и сложила пальцы в нужном жесте.
Чужое сердце билось мерно, и каждый удар его щекоткой отдавался в кончиках пальцев - Нерис медлила, прислушиваясь к ощущениям под рукой, перекатывала в пальцах чужой пульс, неотрывно глядела на спящего, молчала и - размышляла.
"Это не жизнь", - говорила себе она, - "Это даже не ее подобие. Это агония". 
- Пусть он думает о хорошем. - после долгой паузы попросила чародейка у Телора.
И медленно сжала пальцы.
Пульсирующая в ладони сила билась все тише и тише, пока не затихла совсем.

В темных коридорах пахло пылью и смертью: сладковатый аромат разложения просочился и сюда - трупы Сильви и детей явно не были тут единственными - и шествуя мимо длинного ряда дешевых лубочных картин, Нерис поневоле зажимала нос затянутой в перчатку ладонью. У входа в комнату, бывшую, по всей видимости, детской, висело поблекшее от пыли латунное изображение Великого Солнца - точно такого же, что украшало мундир аэп Ллойда. Нерис задержалась подле него, задумчиво разглядывая, а потом коротко вздохнула.
Счастья оно явно не принесло.
Помимо сумасшедшего владельца, дом, похоже, не таил более никаких опасностей - единственным его секретом оказывалась грустная история человеческого отчаяния: за закрытыми дверями обнаружились покинутые комнаты, хранившие отголоски недавней трагедии - окровавленные простыни, замызганные тазы; детскую одежонку, покрытую кровавыми пятнами, и разбитое зеркало - покойный, видимо, был довольно состоятелен и мог себе позволить такое роскошество.
Плюшевый мишка в бурых пятнах. Ночная рубашка, изначальный цвет которой уже невозможно определить.
Чародейка хмуро оглядывала эти осколки чужой, разбившейся жизни, и ей в очередной раз хотелось помыться. Она уже готова была объявить, что поиски их тут совершенно бесполезны, когда внимание Нерис привлекло движение чуть поодаль - и она порывисто схватила Телора за предплечье.
- Гляди!
По коридору в противоположном направлении пробежала крыса - чародейка разочарованно выпрямилась, собираясь было признать ошибку, но почти сразу за ней проскочила и другая, потом третья, потом еще две, и еще, и еще... Крысы стремительно наводняли коридор - за считанные мгновения пол превратился в шевелящийся серый ковер, что замер на мгновение, а потом вопреки всем законам природы пополз на стену...
Нерис сделала шаг назад.
И тогда из стены выступила она.

Отредактировано Нерис (25.05.2017 20:56)

Огня Нерис не хотелось - все в ней восставало против этой идеи, казавшейся одновременно отчаянной и безумной; но крысы бились в щит со злым упорством и хозяйка их металась вокруг, раз за разом пробуя на прочность защиту чародеев - и отступала, но оттого злилась лишь сильнее. Она на мгновение пропала с глаз, будто бы мигнула, и в следующую секунду появилась в другом месте; потом опять исчезла и возникла вновь - отвратительный, покрытый слизью язык ее едва не коснулся плеча Нерис, но призрака не пустил щит - и тот с раздраженным шипением отпрянул назад.
В ней не было ничего живого; ничего, за что Нерис могла бы уцепиться: ни тела, ни органов; ни чувств, ни мыслей; и чародейке оставалось лишь бессильно наблюдать за тем, как абсолютно мертвое существо, сгусток злой, недоброй воли кружит рядом, желая смерти им обоим - а пожелания ее оказывались куда более материальны, чем хотелось бы. Щит трещал - отринув всякую деликатность, Нерис поспешно подхватила чужую сферу, чтобы загладить трещины, добавить прочности, удержать расходящееся по швам; и едва коснувшись, поняла, что долго их защита не протянет, даже если они оба станут заниматься только ею.
Откуда у этой твари столько силы? Или это они настолько обессилели?
От прикосновения чужой магии щекотало под ребрами.
Она не хотела огня; но это было единственным, что Нерис могла сделать полезного, и она успела задержать долгий, тревожный взгляд на лице аэп Ллойда, прежде чем плавно взмахнуть кистями.
Пламя взметнулось из-под половиц - лживо покорное, оно моментально перестало служить руке, его призвавшей, обрело собственную волю и заплясало по полу, стремительно пожирая все, до чего могло бы дотянуться: вспыхнули очаровательные занавесочки на окнах, почернела лежавшая на полу окровавленная тряпка, съежилась брошенная книга. Огонь пока неуверенно лизнул край кровати, осторожно коснулся шкафа, оставил черный след на беленой стене - и с каждым прикосновением он становился ярче и злее; поднимался выше и трещал громче; входил во вкус и - звал.
Крысы с писком разбегались от расползающегося пламени - осязаемые или нет, но они определенно боялись его, и нагрузка на щит на какое-то время ослабла, дав Нерис время запустить пальцы в набирающий силу пожар.
Это как падать в ледяную воду - и страшно, и надо, но от нужды - не легче. Она успела внутренне болезненно съежиться от страха - нет, подождите, Телору нельзя; и ей нельзя - вообще никому нельзя касаться этой злой, обманчивой силы; но надо, надо, потому что нет выхода; и комкая живое пламя в ладонях, Нерис ощущала, как пальцы покрываются волдырями; как опаляет кисти и как жар поднимается выше, по предплечьям, выкручивая суставы; и когда боль сделалась нестерпимой, чародейка с каким-то даже облегчением швырнула сгусток горячей силы прямо в гнилую морду чудовища
Визг призрака ударил в лицо, как порыв штормового ветра - неожиданно осязаемый, он сбил с ног и прокатил по полу: чародеев разметало в разные стороны, и Нерис вылетела в коридор, попутно снося пару стульев. Впечатавшись спиной в картину, изображавшую, по всей видимости, порт Кастелль Недда, она на мгновение ослепла от боли; ей остался лишь слух - и она слышала, как беснуются за стеной пламя и призрак; как оглушительно пищат сотни крыс, и как где-то там ясным светочем пылает сила в руках у Телора.
Дерьмово. Как же все дерьмово.
Обожженные по локоть руки саднили.
Пляска цветных огней в глазах не унималась - с трудом сквозь эту пелену Нерис различила, что под ногами ее копошится целое серое море, и тут же шарахнулась в сторону, сбивая на пол пыльную вазу. Боль выкрутила суставы еще раз - в бесплотных грызунов полетел еще один сгусток силы, оставивший выжженную дыру в крысиной мантии твари, и вопль, которым она отозвалась из-за стены, означал, что уничтожение крыс причиняет вред и их хозяйке.
Хорошо. Наверное.
Огонь бился в ладонях, обдирал грудь, колко перекатывался под кожей.
Сдаваться легко, впрочем, тварь не спешила: взмах крысиного шлейфа сбил со стены картины, сорвал тяжелый полог у одной из дверей, вдребезги разнес зеркало в тяжелой раме - явно дорогое, давно не протиравшееся. Нерис руками попыталась заслониться от летящих во все стороны осколков, не удержалась на ногах и снова полетела на пол, прямо на гору битого стекла, лишь чудом умудрившись не располосовать себе лицо. Тварь надсаживалась в крике; трещали стены, дрожали половицы, и чародейка ощущала, как пламя медленно растекается во все стороны, пожирая все больше, ощущая все более сильный голод.
Она смертельно устала быть усталой. Смертельно устала от грязи и страха; и руки к зовущей, яркой силе Нерис тянула почти восторженно.
"Пусть так, - думала она, - пусть так".
Светоч в руках у Телора пылал ослепительно-прекрасно, как и он сам - Нерис успела задохнуться от восторга, потянуться рукой к незримому, но желанному, и перед тем, как сознание на мгновение померкло, подумать напоследок:
"Если сгорим, то вдвоем".
И стало очень ярко.

Отредактировано Нерис (01.06.2017 15:01)

Сознание возвращалось вместе с болью: сначала запершило пересохшее горло; потом заныла ушибленная спина; в виске забилась нервная жилка и содранные руки принялись саднить - милосердная поначалу темнота стремительно делалась неуютной и враждебной, но Нерис все равно какое-то время не решалась ее нарушить: неподвижно лежа на холодных камнях, не размыкая тяжелых век, она с усилием припоминала все, что предшествовало ее болезненному пробуждению. Неповротливые мысли нехотя шевелились в голове, одна за другой неспешно всплывая к поверхности сознания: Кастелль Недд, упущенный корабль до Оксенфурта, эпидемия; лаборатория, лекарство, карантин; крысы, оргия и убийства; разъяренная толпа, спасение, чумная дева. Огонь. Телор.
Нерис усилием воли распахнула глаза, облизнула пересохшие губы и медленно села. Притяжение для нее будто сделалось сильнее - неумолимая сила упорно гнула к земле, но чародейка так же упрямо преодолевала ее, отталкиваясь от брусчатки разъезжающимися руками. Перед глазами все еще дрожало пламя: Нерис, плохо понимающая, где она и что происходит, не сразу осознала, что оно настоящее - подожженный ими дом чуть поодаль пылал горячо и ярко, озаряя сгущающиеся сумерки рыжим светом. Тушить его никто даже не пытался - пожар гудел посреди совершенно безлюдного квартала, и на фоне его ясно выделялись лишь две темные фигуры, копошившиеся рядом с распростертым на земле человеком.
Мысль не сразу пробилась сквозь болезненный туман, наполнявший голову; короткая и злая.
Мародеры.
- Идите вон! Оставьте его в покое, слышите? - Нерис казалось, что она кричит, но на самом деле речь ее звучала как сиплый шепот.
Этого, однако, было достаточно, чтобы привлечь внимание преступников, отвлекшихся от добычи, дабы обернуться в сторону чародейки. Грабить живых они явно не были готовы: Нерис, лихорадочно соображавшей, чем бы таким можно отпугнуть воришек, даже не пришлось прибегать к угрозам - едва поняв, что одна из их жертв жива и в сознании, они поспешно скрылись, не забыв, правда, уволочь с собой мундир Телора вместе со всем, что могло быть припрятано в карманах у чародея. Нерис проводила мародеров уставшим, воспаленным взглядом и бессильно осела на мостовую; посидела так всего несколько мгновений, а потом, вопреки земному притяжению, боли во всем теле и голосу рассудка, умолявшему лечь и не двигаться, буквально поползла к лежащему на земле аэп Ллойду.
Ей казалось, что она уже слишком устала, чтобы испытывать страх, но она ошибалась.
На живого чародей походил ровно так же, как и она, то есть очень отдаленно. Темные пятна под челюстью будто бы потускнели - но Нерис не доверяла своему затуманенному взору, да и не это ее сейчас интересовало: в прижатые к шее пальцы ударился слабый пульс, и чародейка облегченно выдохнула - в груди разлилось усталое онемение, будто она залпом выпила стакан обезболивающего зелья.
Хорошо. Хорошо, ладно. С этим можно работать. Сейчас что-нибудь придумаем. Сейчас.
Сумку ее мародеры украсть не успели, или же не посчитали ценностью: большая часть склянок с зельями побилась или когда ее швыряло о стены, или от удара о мостовую, и сейчас чародейка с равнодушной печалью перебирала липкие осколки, надеясь среди стеклянного крошева отыскать хоть что-нибудь целое и подходящее случаю. Ей повезло: один из пузырьков треснул, но не разбился - Нерис с прищуром рассмотрела его содержимое, прикидывая, реально ли разделить порцию на двоих, и разочарованно поняла, что не выйдет: или все одному, или оно сделается бесполезным для обоих. Чародейка зубами вытащила пробку, выплюнула ее куда-то в сторону и, с усилием приподняв голову аэп Ллойда, без всякого сожаления влила ему в рот все зелье.
- Выплюнешь, - сказала она, - сама убью.
Кажется, на это ушли все оставшиеся у Нерис силы - отшвырнув опустевшую склянку, она ссутулилась над Телором и бездумно уставилась в бушующий неподалеку пожар. Времена, когда она была хорошо одетой, чистой, сытой и выспавшейся казались сейчас чем-то бесконечно далеким, вымышленным и неправдоподобным: может, ничего такого и не было в ее жизни; может, она всегда жила в Кастелль Недде, мучаясь от грязи, голода и усталости, а все светлое прошлое - лишь плод ее воображения. Может, она давно безумна, как этот печальный бедолага, зазвавший их в гости. Может, даже аэп Ллойда она себе придумала от отчаяния и безысходности.
- Что ж все так плохо, - устало спросила она ни у кого, - что ж все так плохо?..
И ладонью закрыла воспаленные глаза.
От пламени шел жар, но ей было холодно: огонь, пылавший недавно под кожей, превращался теперь в озноб; саднили руки - все тело саднило - и нестерпимо хотелось пить. Нерис молча наблюдала за тем, как языки пламени вырываются из окон, как складываются горящие перекрытия и как пожар переползает на крыши соседних домов - хороший погребальный костер; и будем надеяться, что чумная дева безвозвратно погибла в нем, потому что искать ее второй раз чародейка просто не нашла бы сил.
- Пойдем домой. - устало сказала она.
Может быть Телору.

Дурная ночь отлипала нехотя, оставляя на коже темные кровоподтеки: под утро Нерис пару раз тревожно просыпалась только для того, чтобы, задержавшись в сознании на несколько мгновений, вновь соскользнуть в сон, более похожий на затяжной обморок. Окончательное пробуждение, впрочем, оказалось не столь неприятным, как чародейка опасалась - осторожно ощупывая ноющее плечо, пострадавшее, видимо, при падении из окна, она с равнодушным удивлением понимала, что чувствует себя, конечно, хуже, чем хотелось бы, но гораздо лучше, чем могла бы - особенно после того, что они вчера устроили. Воспоминание о "них" подкинуло было Нерис на кровати: она смутно помнила, как они, уставшие и побитые, покидали горящий квартал, но совершенно не представляла, как они добрались до лаборатории; однако сам факт того, что они сюда вернулись, вселял некоторую надежду на то, что с Телором тоже все в порядке.
В конечном итоге, кто-то же должен был ее сюда дотащить.
Совершенно ее опасения развеялись, когда чародей появился на пороге - Нерис встретила его добродушной усмешкой, и хотела было привычно отшутиться в ответ на вопросы о самочувствии, но взглядом споткнулась о протянутую Телором чашку с отваром и осеклась. Мир, обычно дробный, разбитый на осколки разных впечатлений, на мгновение вдруг слился в единую, неразрывную картину: распахнутое окно, ветер с моря, крики чаек, пыльное солнце, пергамент на столе и дымящаяся чашка в руке чародея - Нерис задержала все это на полувздохе, чувствуя, как оно трепещет в груди, странно, непривычно и щекотно, а потом медленно выдохнула, развязывая узел.
И улыбнулась - осторожно, будто боясь спугнуть что-то.
- В порядке. - сказала она, благодарно принимая кружку из рук Телора. - Спасибо.
И отсалютовала чародею отваром, скрывая странное смущение за напускной бодростью:
- Ты тоже неплохо выглядишь - мне кажется, зелья идут тебе на пользу. Во всяком случае, ты уже почти не похож на умирающего.
Что, кстати, было довольно странно: исподволь наблюдая за чародеем поверх чашки, Нерис не могла не отметить, что выглядел он вообще не так, как полагалось больному его стадии. Любого другого хворь уложила бы уже в постель без всякой надежды с нее подняться - статистика была неумолима - но Телор аэп Ллойд, озадачивая целительницу, выглядел почти здоровым и определенно не намеревался валиться с ног.
Может, дело было в том, что он - чародей?
Или в том, что он - упрямейший сукин сын.
Чародейка задумчиво перекатила в ладонях чашку.
Содействие ее в деле бесед с коррехидором было моментально куплено упоминанием купальни: едва услышав о ней, Нерис, до того вяло ковырявшая тепловатую кашу, восторженно вытаращилась на собеседника.
- Я с тобой! - с готовностью присоединилась она. - Сейчас, только доем и проверю, чего там ребята наисследовали. Солнце великое, купальня! Это же можно помыться и умереть чистым! Иди сюда, я тебе хоть синяки уберу что ли, в приличное место все-таки идем.
Солнечным утром шутки про смерть казались особенно безобидными.

Предвкушение мытья наполняло Нерис невиданным воодушевлением, и в лабораторию она спускалась, пребывая в необычайно добром расположении духа, но энтузиазм ее разбился, как морская волна о пристань, едва перед взором чародейки предстало... нечто.
Нерис настороженно замерла - и ровно так же замерли все участники загадочной сцены: нависая над горой битых пробирок, голый по пояс Тремейн высовывался из-под стола, на котором стояла Аннеле, высоко подняв над головой два бюкса с непонятным серым порошком. На полпути к Аннеле и столу с окровавленным тазом в руках замер Силуэн, и к ней же с противоположной стороны лаборатории размахивая шваброй спешил Эйриг - и все они выглядели крайне огорошенными явлением Нерис, что вселяло в душу госпожи начмеда некоторые опасения относительно происходящего.
За привязанную к хвосту веревку Тремейн держал крысу, отчаянно пытавшуюся высвободиться, и оттого являвшуюся единственным движущимся участником этой сцены.
- Мы можем объяснить. - поспешил заверить хирург.
- Не надо. - упредила Нерис, припоминая пару случаев еще риссбергских времен. - Не надо. Я вижу, что у вас тут... гхм... кипит работа, и что все под контролем. Все же под контролем?
- Ага, - хором подтвердили все присутствующие.
- Ну вот и ладненько. Мы с мэтром аэп Ллойдом отойдем к коррехидору, хорошо?
- Ага.
- Держите все под контролем.
- Ага.
- Я очень на вас всех надеюсь.
У выхода ее поймал Виссер.
- Я бы хотел, - снисходительно сообщил он, - дать вам пару небесполезных, видимо, для вас советов по технике безопасности.
Нерис кинула страдальческий взгляд на Телора, а потом перевела его на второго чародея.
- Слушайте, - замученно проговорила она, - вы не у мастера Веннера учились, нет?..
Тот отчего-то обиделся, буркнул что-то нечленораздельное и ретировался в направлении лаборатории, откуда через пару мгновений донеслась его уже куда более отчетливая брань.
Но Нерис с Телором успели перешагнуть порог.

- Тебе никогда не казалось, - с некоторым недоумением спрашивала Нерис по дороге, - что едва ты выходишь за дверь, твои люди начинают творить какую-то чертову дичь?..
Полупустые вымирающие улицы уже не производили совершенно никакого впечатления, и встречные труповозки скорее радовали, потому что это означало, что трупы еще есть, кому увозить.
- Вот поэтому я никогда не хотела ничем руководить и ни над чем начальствовать. А ведь люди идут в королевские советники! В королевские советники, ты подумай! Я не могу с жизнью своей разобраться, а они там государствами пытаются управлять.
Особняк коррехидора, находившийся почти на окраине города, поражал великолепием, и стоящие у его ограды чародеи, за последние дни растерявшие всю представительность, более всего походили на сирот, что пришли к господской двери просить милостыню. Возможно, именно поэтому их какое-то время не желали пускать за ворота - но Телор, как оказалось, умел быть очень убедительным и без мундира, а Нерис еще не разучилась эффектно зажигать огонь на ладони, и несговорчивая охрана отступила.

- Господина нет. - неприязненно объявила чародеям экономка.
Она, по всей видимости, была одной из последних, кто еще оставался в доме: остальную прислугу то ли распустили, то ли она сама разбежалась, только роскошный особняк градоправителя сейчас выглядел пусто и непростительно пыльно. Нерис, стоявшая чуть поодаль, предоставляла аэп Ллойду вести переговоры, и, перекатывалясь с пятки на носок, задумчиво оглядывала развешенные по стенам картины - плохие копии хороших произведений, в основном, среди которых попадались вполне добротные полотна, и неравномерность эта говорила о том, что хозяин дома в живописи ни беса не смыслил.
- Он в храме Великого Солнца, молится о спасении города и горожан.

Отредактировано Нерис (16.06.2017 20:16)

- Твой мундир украли мародеры, - охотно пролила Нерис свет на непознанное, - когда мы разлеживались на мостовой и не имели возможности шандарахнуть их воспитательной молнией.
И, скосив взгляд на выглядевшего смущенным чародея, сочла необходимым его подбодрить:
- Но ты и без него ничего так смотришься. Внушительно.
Рассказы аэп Ллойда про работу и Бюро постепенно складывались в ее голове в единую картину, неожиданно вызывавшую вопросы - увлеченная более насущными проблемами, чародейка до этого момента как-то не пыталась анализировать слова Телора, и сейчас, попытавшись, внезапно поняла, что так до конца и не выяснила...
- Подожди, - сказала Нерис, - подожди, а чем именно ты занимаешься в Бюро?..
Но их прервали.

Расставаться с мыслью о купальне было почти физически больно, и Нерис лелеяла надежду, что сюда они еще вернутся - Телор, во всяком случае, был настроен решительно - однако пребывание в Кастелль Недде методично отучало чародейку от привычки строить планы: все в любом случае пойдет не так, и отсутствие ожиданий в таких условиях означало отсутствие разочарований. Кто-то назвал бы это отчаянием; Нерис про себя предпочитала именовать новообретенную черту характера смирением, и глядя на разношерстную толпу, на разные голоса завывавшую у стен церкви, с равнодушной печалью понимала, что оно ей сейчас, ой, как пригодится.
- Зачем поджигать? - чародейка пожала плечами. - Просто крикни "пожар", и жди, кто первый из окна вывалится.
Люди, потрявшие веру в представителей власти, врачей и самих себя обращались к последней силе, что сулила им спасение - но даже золотое солнце на шпиле храма взирало на отчаявшуюся паству будто бы брезгливо, а уж его небесному прообразу проблемы смертных едва ли были ближе. Паства, впрочем, компенсировала равнодушие божества собственным религиозным пылом: давно покинувшая территорию империи Нерис не могла припомнить, когда ей в последний раз доводилось видеть подобное столпотворение у стен церкви - пожалуй, даже солнцестояние не собирало такого количества верующих. Со всех сторон доносились обрывки литаний и кафизм - люди молились хором и вразнобой, звали, просили, умоляли; кто-то плакал - на Нерис, за время добровольного затворничества в стенах лаборатории выпавшую из царящей в городе атмосферы, все это производило неожиданно гнетущее впечатление, и потому она испытала постыдное облегчение, когда чародеи наконец ступили под своды церкви.
Под сводами церкви было неожиданно тихо.
Торжественность ли храмовой архитектуры, или мысль о близости божества дисциплинирующе действовали на людей, только находившиеся внутри без подсказки жрецов сами приглушали голоса и опускали глаза - сводчатые нефы полнились тихими тенями, что скользили от изваяния к изваянию, от солнца к солнцу; замирали у алтаря, склоняли голову перед изображением Великого Солнца; и крикливые молитвы, возносимые прихожанами снаружи, внутри произносились шелестящим шепотом. Наполненные светом витражи отбрасывали разноцветные блики на резные камни, и пронизанный солнечными лучами деамбулаторий сиял так, словно сияние это исходило от самого алтаря - даже у никогда особенно не верившей в Солнце Нерис на мгновение перехватило дыхание от красоты; впрочем, кровавая смерть наложила свой отпечаток даже на атмосферу храма.
Трансепт был отдан под импровизированную больницу - натянутые полотна отделяли от продольного нефа оба крыла, из которых доносились стоны, и госпожа начмед, заглянувшая, чтобы наметанным глазом оценить организацию, с некоторым удивлением признала, что жрецы работали неплохо для людей, не имеющих опыта развертывания лазарета. Во всяком случае, выглядело все чисто, упорядочено и благодаря церковному антуражу почти нарядно - переполненный городской госпиталь вряд ли мог похвастаться такой атмосферой торжественного умирания.
Коррехидора в поле зрения не наблюдалось; зато к чародеям, замершим посреди храма, приблизился благообразный мужчина в жреческом облачении.
- Мэтр аэп Ллойд, - поприветствовал он Телора так, будто они были знакомы, - госпожа...
- Нерис. - представилась чародейка, кидая быстрый вопросительный взгляд на аэп Ллойда.
Вы знакомы?
- Счастлив видеть вас в добром здравии. В это темное время каждый прожитый день - подарок. Вы пришли отблагодарить Великое Солнце за дарованную благодать или ваш визит исключительно рабочий?
- Вы будто бы нам не рады. - подметила Нерис неудобное.
Люди исподволь поглядывали на них, потом отводили глаза и проходили дальше.
- При всем уважении к мэтру аэп Ллойду, госпожа, - священник чуть склонил голову, - но он в эти дни - дурной вестник, и слава его летит впереди него. Так чем обязаны?
Беседа стремительно становилась напряженной, и ведение ее чародейка, как обычно, оставила Телору: будто потеряв интерес и к священнику, и к разговору, она выпустила локоть чародея и сделала несколько шагов в сторону лучевого нефа, под углом отходившего от средокрестия - там, в глубине храма должны были находиться отдельные молельни для тех, кто был слишком благороден, чтобы делить скамью с простым людом.
Как коррехидор, к примеру.
Солнце плясало в разноцветных стеклышках будто бы тревожно. Неф заканчивался полукруглой обходной галереей с венцом капелл: чародейка с сомнением замерла, пытаясь решить для себя, насколько бесцеремонно будет врываться в людям в молельню в поисках градоправителя, потом подумала, что Телор бы наверняка не одобрил ее деликатности и решительно заглянула в ближайшую.
Солнце для разнообразия решило побыть к ней благосклонным.
- Господин Флыр! - восхитилась она. - А без свиньи и в одежде вас прямо не узнать. Богатым будете.
Благо многочисленные портреты в доме коррехидора дали ей рассмотреть оного почти под всеми углами.

Отредактировано Нерис (20.06.2017 17:41)

Нерис смертельно надоело падать.
Нерис смертельно надоело падать, однако мироздание ее мнением интересовалось в последнюю очередь - и мгновение спустя после того, как оглушительный грохот заставил померкнуть мир перед глазами, она обнаружила себя лежащей на полу под рукой аэп Ллойда, среди битого стекла и каменного крошева. Щит, принявший на себя основную мощь удара, изрезало осколками витражей, изрешетило камнями, сорвало и скомкало, но назначение свое он выполнил безупречно: с ног до головы перемазанная в пыли, оглохшая на одно ухо и абсолютно дезориентированная Нерис была, тем не менее, совершенно цела, и пару редких царапин заработала лишь падением с высоты собственного роста на каменный пол; так что, приподнимаясь на дрожащих руках, беспокоилась она отнюдь не о своем благополучии.
- В порядке?.. - тряхнула чародейка за плечо Телора. - Погоди, сейчас...
Идущая из носа у чародея кровь намекала, что не вполне; но помочь ему с этой досадной мелочью Нерис удалось не с первого раза: голова гудела, наливалась мешавшей сосредоточиться болью, и простенькое заживляющее заклинание трижды сорвалось с пальцев чародейки, неприятным покалыванием отдавшись в носу, прежде чем она смогла сплести его до конца.
И тяжело выдохнула, будто только что закончила сложную операцию.
- Не везет, - с кривой улыбкой невнятно проговорила Нерис, отчетливо слыша свою речь только одним ухом, - твоему носу, вот совсем.
И лишь после этого попыталась оглядеться, чтобы понять, что произошло.
Дальнюю капеллу снесло - на ее месте сейчас зияла дыра, через которую открывался отличный вид на руины того, что когда-то было алтарной частью храма: апсиду разнесло полностью, и в образовавшийся пролом с полуразрушенного свода все еще продолжали сыпаться камни. Взрывной волной выбило искусные витражи - пол в галерее весь был усыпан разноцветными осколками - сорвало часть облицовки и опрокинуло совершенно всю утварь; однако при всем при этом чародеям несказанно повезло - крепкие каменные стены, строившиеся явно не дилетантами и на века, погасили удар и выстояли, защитив всех, кто находился в этот момент в нефе. Коррехидора, к сожалению, тоже - Нерис брезгливо оглядела скорчившегося рядом градоправителя, и предприняла неловкую попытку подняться с пола - ватные ноги не слушались, подгибались дрожащие колени и звон в ушах усилился настолько, что едва выпрямившейся чародейке моментально захотелось лечь обратно, но она упрямо уцепилась за каменный выступ стены, постояла пару мгновений, справляясь с подступающей тошнотой и медленно двинулась вперед по галерее.
Скрытый от глаз обрушивающийся свод грохнул еще несколько раз и затих, и тем более отчетливым сделался хруст стекла под ногами. Наступившая тишина отчетливо звенела и по мере приближения чародеев к средокрестью храма медленно расцветала стонами; потом кто-то незримый крикнул; потом грохнуло что-то еще - звонче и оглушительнее, чем раньше - а затем закричали снова; и едва выступив из галереи, Нерис поняла, что это почти из-под самого свода упала на хоры тяжелая люстра, каким-то чудом удержавшаяся на потолке во время взрыва.
Ненадолго, впрочем.
По наосу будто пронеслась буря: безжалостная, сминающая сила в щепки разнесла, все скамьи; сорвала со стен светильники и изображения Великого Солнца; повалила изваяния, разбила вдребезги витражи и вынесла тяжелые дубовые двери; и посреди всей этой разрухи, в пыльном тумане, то тут, то там с земли поднимались люди - оглушенные, растерянные и окровавленные. Алтарная часть оказалась уничтожена почти полностью, будто невидимая гигантская рука просто вырвала ее из здания, и на месте деамбулатория сейчас громоздились каменные руины; но сам храм удивительным образом выстоял - пока, во всяком случае, а долгосрочные прогнозы Нерис давать опасалась.
- Слушай, - все так же неразборчиво пробормотала чародейка, - я не пойду, пожалуй, в купальню. Там наверняка тоже... что-нибудь взорвется или сгорит. Мне кажется... священник был прав насчет дурных вестников.
Что тут случилось, бесы дери? Взрыв такой силы в храме - даже контуженному разуму Нерис было ясно, что сами по себе такие вещи не происходят; но если происходят - то как и зачем? Магией тут не пахло, зато отчетливо воняло серой, и воздух был мутным не только от не осевшей еще пыли, но и от дыма, заполнившего весь храм. В пороховом тумане метались силуэты: первичный шок отступал, сквозь вывороченные двери в храм вбегали люди, и поднимавшиеся со всех сторон стоны сливались в единый протяжный гул.
- Надо помочь, - чародейка, цеплявшаяся за локоть аэп Ллойда, отчаянно старалась стоять прямо, - там могут люди быть. Поможешь, Телор?
И еще там могут быть погребены ответы по крайней мере на часть возникших вопросов.

Отредактировано Нерис (23.06.2017 23:04)

Зачем? - твердила Нерис, перешагивая через завалы.
Зачем? - спрашивала она, склоняясь над очередным раненым, - Зачем взрывать церковь? Этот город и так обречен, эти люди и так наверняка мертвы, какой смысл тут ломать что-то еще?
Про себя она пыталась определить, на сколько хватит сил у тела, к которому в последние несколько дней относились непростительно небрежно, а потом силилась пересчитать это на людей: сколько это в спасенных жизнях? Скольких раненых она успеет залатать? Сколько завалов разберет прежде, чем из ушей пойдет кровь? Воды она не слышала, но на месте алтаря плясал огонь - чародейка старалась не глядеть в ту сторону, дабы не соблазняться, и занимала руки и разум работой, благо в ней отказа не было.
Переломанные и обожженные, полуживые и умирающие - все стонали, все звали и просили; все тянулись, едва поняв, что ты можешь помочь; и голоса их сливались в бесконечный тоскливый хор, которому вторил другой, доносившийся с улицы. Нерис даже не пыталась выбирать - просто склонялась над каждым, на кого падал взор, и старалась сделать, что могла: Телор вытаскивал, а она - лечила; где магией, где просто перевязкой, чтобы поберечь силы.
- Терпи! - требовала Нерис, пытаясь хоть как-то собрать обломки кости в раздробленной ноге. - Терпи, ну!
Раненый извивался и выл, пытался вывернуться из обжигающей хватки чародейки, сбивал заклинание - но на него внезапно навалилась веснушчатая девчонка в послушнической робе - пухленькая, удивительно хорошенькая, с до крови искусанными губами и испуганными глазами - Нерис встретилась с ней взглядом, прочла в нем молчаливую мольбу и коротко кивнула.
- Держи.
"На таких людях, - думала она, накладывая лангету из обломка скамьи, - и держится еще этот проклятый город. На этой девчонке. На том пареньке. На Телоре. На ребятах в лаборатории. На тех, для кто движется, пока жив. Кто спрашивает не "зачем", а "как".
Но вслух, поспешно закатывая рукава рубашки, спросила только:
- Вывихи вправлять умеешь? - и поймав судорожный кивок послушницы решительно взялась за покалеченную конечность лежащего рядом. - Тогда на счет три. Раз, два...
Оглушительный вопль ударился им в уши.
К тому моменту, когда они добрались до алтарной части, у Нерис перед глазами уже заплясали черные точки и назойливый гул в ушах говорил о том, что сил на колдовство в ней осталось исчезающе мало - впрочем, мрачно оглядывая руины деамбулатория, чародейка думала, что здесь для нее работы и не найдется. Те, кого не убило при взрыве, погибли под завалами, и если кто-то умудрился пережить и это, то наверняка задохнулся из-за начавшегося пожара: невысокое пламя лениво плясало на деревянных обломках; пожирало все, до чего могло дотянуться, и вскоре должно было погаснуть само по себе. Что бы - или кто бы - ни послужили причиной взрыва, они в этом взрыве и сгинули, и устало оглядывавшая обломки Нерис была убеждена в том, что любые поиски тут окажутся тщетными, когда взгляд ее наткнулся...
- Телор! - позвала она. - Гляди!
Практически из огня Нерис выудила обгоревший фрагмент доски - среди черной копоти еще можно было различить охристое клеймо: окруженная пламенем звезда, вписанная в треугольник.
- Узнаешь?..
- Это они сделали! - провозгласил за ее спиной кто-то, будто продолжая некий начатый разговор.
Нерис обернулась на каблуках и наткнулась на сразу десяток недобрых взглядов и один указующий перст: незнакомый с виду оборванец победно тыкал пальцем в стоящих чуть поодаль чародеев - впрочем, сейчас тут все выглядели оборванцами, грязными и помятыми - и привлеченные его словами люди поднимали головы и поворачивались к ним, стоящим у разрушенного алтаря.
- Они, - торжественно повторил перемазанный, - колдуны! Они все взорвали, я видел! Пошли туда и...
Договорить ему не дали: послушница - та самая, с которой Нерис вправляла вывих - подскочила к нему взбесившейся кошкой и отвесила оплеуху такой силы, что оборванец едва удержался на ногах.
- Постыдился бы, убогий! - яростно обрушилась она на обвинителя. - Господин чародей твою никчемную тушу из-под завалов вытащил, а ты! Да надо было оставить тебя там подыхать, неблагодарный ты выродок!
- Гвенна, - предостерег разъяренную женщину выступивший из толпы человек в жреческом одеянии, запыленном, порванном и залитом кровью.
Толпа цепко следила за всем происходящим.
Послушница шумно выдохнула, но отступила, давая возможность жрецу приблизиться к возмутителю спокойствия - Нерис, не понимавшая настроения священника, чутко замерла, про себя лихорадочно прикидывая, хватит ли в случае чего остатка ее сил на какую-нибудь эффектную и устрашающую штуку.
- Стыдись, - веско укорил кликуна священник, - перед ликом Солнца возводить напраслину - тяжелый грех. Господа чародеи многим здесь помогли. Грешно платить злом на добро.
Чародейка выдохнула и незаметно расслабила сложенные в жесте пальцы. Под пристальным взглядом жреца оборванец как-то смутился, поник и отступил, опустив голову - тот проследил за тем, как умолкший обвинитель ретируется, и лишь после этого приблизился к чародеям; и за ним все так же пристально следили десятки пар глаз.
- Уходите, господа, - с самым дружелюбным выражением лица негромко проговорил жрец, лишь в глазах затаилась тревога, - сейчас, пока они сомневаются. Уходите.
Нерис скосила взгляд на людей: пристыженные речью послушницы и жреца, они посмартивали на чародеев почти виновато, но - посматривали, теперь все чаще и чаще; кто-то шептался; и целительница, отлично помнившая толпу у дверей лаборатории, понимала, что от этого виноватого любопытства до новых обвинений - один шаг. Что-то собиралось в воздухе - невысказанное, напряженное, тяжелое и злое; сотканное из боли и страха; и Нерис не хотела бы присутствовать при моменте его рождения.
Она кивнула и потянула Телора за локоть.
- Пойдем, - попросила чародейка, надеясь, что упрямый аэп Ллойд не станет упираться из раздражения, - он прав, пойдем. Мы все равно тут сделали все, что могли. Пойдем.

Отредактировано Нерис (27.06.2017 20:16)

Фиглярство любого рода Нерис подхватывала играючи легко, и оттого едва поняв блеф Телора, поспешила присоединиться: сияющий шар на ее ладони рассыпал белые искры и смотрелся весьма внушительно - для тех, кто не знал, что это самый плохонький светильник из возможных, и искрит он от недостатка вложенной силы и некоторой неровности плетения; да и на тот у чародейки ушли едва ли не последние силы - отчаянно игнорируя шум в ушах, Нерис печально понимала, что на боевые заклинания ее вряд ли хватит, а в немагическом бою толку от нее было бы мало. Телор, больной и уставший, тоже вряд ли смог бы одолеть двух нападающих - и это они еще не могли быть уверены, что в переулках не прячутся их пособники - а коррехидор первым делом бросится спасать свою шкуру и помогать им не станет.
Скверно.
Противники их, как назло, от дезоириентации оправились быстро - однако, оправившись, настороженно замерли, с опаской глядя на заклинания. Они явно ничего не понимали в колдовстве: простенькие светящиеся штуки вызывали у них опасение только оттого, что светились, и вступать с чародеями в драку незнакомцы определенно не желали - однако и бежать они не спешили; и тот, что повыше, приосанившись, бросил на чародея хмурый взгляд.
- Отойди, аэп Ллойд. - серьезно сказал он.
Нерис бросила вопросительный взгляд на Телора - тот явно был какой-то известной личностью, во всяком случае, в Кастель Недде.
- Если ты узнаешь, что он сделал, ты потеряешь всякое желание его защищать. Отойди.
- Ложь! - поспешил по-свинячьи взвизгнуть градоправитель. - Остановите их, именем императора!..
- Ты потерял всякое право обращаться к имени императора! - раздраженно оборвал его второй.
- О чем вы? - настороженно переспросила Нерис, со светильником в руке чувствовавшая себя крайне дурацки.
Тот заулыбался - криво и недобро - и от его улыбки коррехидор непроизвольно попятился. Нерис показалось, что сейчас он и удерет, воспользовавшись всеобщим замешательством, но дорогу к отступлению ему заступил первый из нападавших.
- А пусть он сам скажет. Эй, ты, расскажи госпоже чародейке о своих делишках. А?
- Давайте-давайте, - хмуро поддержал беседу аэп Ллойд, не спеша гасить свет в ладони и переводя взгляд с одного на другого по очереди, - а то госпожа вас размажет по брусчатке.
Неясно, что именно подействовало - угроза, неподвижные тела или четыре мрачных взгляда, обращенных на него, но коррехидор облизнул растрескавшиеся губы и забыл, что хотел сопротивляться.
Впрочем, с рассказом тоже не сложилось.
- Я думал о городе, - возразил господин Флыр, - о его благополучии.
- О своём, разве что, - с отвращением возразил один из стоящих на ногах, - расскажи колдуну о том, какие корабли заходили в гавань. Сколько они тебе отвалили, а? Двести флоренов? Триста? Не очень великая цена за уничтожение города, верно?
- Какие корабли? - с подозрением переспросил колдун, пока ещё не спеша становиться ни на чью сторону.
- Корабль из Цинтры, - подал голос второй, - давай, господин градоправитель, чуму на твою голову, рассказывай.
Флыр помотал головой.
- Я не виноват! - ответил он с нажимом, - я не знал!
Аэп Ллойд коротко глянул на Нерис. В эту самую минуту становилось ясно - это было правдой. Вот как зараза попала в город.
- Действия такого рода считаются государственной изменой, - медленно произнес Телор, - как должностное лицо наивысшего - в пределах Кастелль Недда - ранга, я имею право вынести приговор и привести его в исполнение прямо сейчас.
Но больше всего ему не нравилось то, каким душевным энтузиазмом озарились лица двух незнакомцев после этих слов.
- Пара вопросов, господа. Вам-то какая печаль? Мы все здесь и так - мертвецы.
- Это поэтому твои люди гоняют мародеров от заброшенных лавок? - насмешливо поинтересовался первый из нападавших, тот, что был выше и, судя по всему, задавал тон беседе.  - Потому что мы тут все мертвецы? Брось, аэп Ллойд, ты не хуже нас понимаешь, что помирать можно по-разному. Да, мы все сдохнем - но этот боров сдохнет раньше и хуже. У меня на глазах. Чтобы я видел, как он корчится.
Мы можем проверить, - Нерис, как полагается ученому, доказательствам верила больше, чем словам, и оттого на всякий случай сомневалась во всем сказанном, - у него могли остаться какие-нибудь бумаги. Мы можем поискать у него в кабинете, а его пока взять под стражу.
Впрочем, вина коррехидора была явно написана на его мертвенно-бледном лице - и чем дольше чародейка в него вглядывалась, тем большее испытывала отвращение; и в груди обжигающей волной нарастала ярость.
Если все сказанное этими господами правда, то весь Кастелль Недд погиб из-за жадности одного человека. Целый город - из-за алчности продажного чиновника; вымершие кварталы, горы трупов, труповозки, сжигательные ямы - все по его милости; каждая смерть в госпитале - на его совести.
Телор умирает из-за него; и она умрет по его же вине.
- У меня вчера отец помер, - глухо проговорил второй, сверля коррехидора ненавидящим взглядом, - а до того жена и мать. Я последний остался. Из всей семьи. Отдай его нам, аэп Ллойд. Он не заслужил казни.
Мы можем проверить, - согласился аэп Ллойд, невольно испытывая какую-то необъяснимую тень гордости оттого, что его ожидания подтвердились - но этому по-прежнему было не время, - и никуда идти не нужно. Я, может, и мертвец, но пока еще дознаватель и могу многое. Пожалуйста… если тебя не затруднит, отвлеки их буквально на несколько минут.
- Так это месть, - сделал вид, что догадался Телор, - то-то я думаю, почему у него лицо такое испуганное.
Лицедействовать он не любил, но умел, и, продолжая говорить какую-то чушь относительно закона, власти и того, что несколько нелогично поначалу взывать к тому,  чем он занимается в городе, а потом требовать возможности личной сатисфакции, Телор взялся  за то, что действительно умел хорошо. Дознавать.
Открыть мысли коррехидора было несложно - они лежали на поверхности, а он сам, напуганный, едва мог понять, что с ним вообще происходит. Помимо острого страха близкой гибели там лежали воспоминания о деньгах и том, за что он их получил, и в целом, картина действительно на удивление напоминала ту, которую щедро представили им с Нерис незнакомые народные мстители. Оставалась буквально пара небольших вопросов: как они сами это все выяснили тогда, когда с этим не справились городские службы и он сам. Запнувшись на мгновение, Телор, качнув рукой - сфера света с электрическим треском мигнула, потом погасла окончательно - продолжил, слегка невпопад, но от псов империи ещё и не такого можно ожидать:
- ...приятно, что пока ещё в городе остались неравнодушные лица.
Немного убаюканные внезапной сменой курса, хоть и не обманутые показательной почти-доброжелательностью, они чуть утратили враждебность и немного расслабились - несколько удивительный, на самом деле, факт для тех, чьи товарищи валяются на брусчатке мертвые, даже учитывая эту атмосферу умиральной ямы. И поэтому дознаватель для очистки совести на излете мазнул по их сознаниям.
Очень удивился.
Дальнейшее вмешательство, несмотря на весь его опыт, было бы слишком очевидным и заметным.
- Но, как вы верно заметили, в городе пока что имею власть я и мои люди, - маг даже начал доброжелательно улыбаться, - так что принимать решение буду я.
Видимо, было в этой улыбке что-то, что вызывало вопросы, потому что они напряглись.
- Он тоже пообещал тебе денег? - с отвращением в голосе ответил второй, - и теперь избежит справедливости. Я был прав, аэп Ллойд, говно из тебя, а не главный колдун, все вы одинаковы, песье племя. Только услышат звон монет, и свою мать готовы продать. Бляди и…
Первый пнул его ботинком, и тот замолк. Очень убедительное отчаяние человека, которому уже нечего терять.
- Отдай его нам, аэп Ллойд. Или убей сам, сейчас. Не дай этой скотине жить.
- Обязательно, - пообещал колдун, болезненно прикрывая глаза, - немного позже. Вы сейчас будете заняты.
На счёт три - отступаем.
Они вдруг начали чесаться, оба - с выражением ужаса на лице отряхивали с рук и одежды несуществующие орды насекомых, жутких пауков и многоножек размером с кулак; действие наговора могло слететь в любой момент, поэтому нужно было спешить.
Коррехидор вправду впустил в город чумной корабль с товаром, - рассказывал он, одной рукой вцепившись в плечо чародейки, а второй - неласково волоча бледного, как полотно, коррехидора, хватанув за засаленный ворот.
Из носа снова хлынула кровь - действительно уж не везет, но главное, что всё ещё из носа; из-за спины доносились ругательства.
Но и эти - тоже не те, за кого себя выдают. Во всяком случае, никто у него не умирал, зачем врать? Пока не выясним, в чем дело… а убить его я всегда успею. Пока что придется залечь на дно.
- Какое залечь на дно? - вслух спорила Нерис, едва поспевая за широким шагом Телора. - Ты, как ты сам заметил, главный в этой богадельне; я - самопровозглашенный начмед здешней умиральной ямы! Мы в некотором роде публичные фигуры - как мы с тобой заляжем на дно?!
Погони за ними не было: незнакомцев то ли не отпустила еще чесотка, то ли они все-таки опасались преследовать чародеев, то ли вовсе не считали нужным; но Нерис с Телором еще сколько-то петляли кривыми улочками, по-лисьи запутывая следы, и блуждания их сопровождались непрекращающимся нытьем бывшего - теперь уже, видимо - градоправителя. От оправданий сей достойный муж перешел к слезливым жалобам: чародейка особенно не прислушивалась к его монологу, но вроде как выходило, что его заставили, а он пытался всему помешать, и за то и поплатился. Все обвинения - происки обозленных недоброжелателей, а конкретно этих господ просто купили; и еще Телор делал ему очень неприятно, а он такого обращения совершенно не заслужил, и шаг можно было бы и убавить.
- Ради всего святого, - тоскливо попросила Нерис на восьмом повороте, - заткни его хоть как-нибудь.
Судя по словам аэп Ллойда, крупица правды в речах коррехидора могла быть, но вычленить ее сейчас возможным не представлялось.
Замысловатый путь привел их к портовым докам - некогда многолюдным, но сейчас темным и пустым, и оттого особенно мрачным. Погони за чародеями все так же не наблюдалось: хорошенько оглядевшись, Нерис позволила себе остановиться и перевести дух, жестом приглашая аэп Ллойда последовать своему примеру. Чародей, кажется, готов был прямо сейчас вместе с коррехидором пешком дойти до Города Золотых Башен - поразительная выносливость для смертельно больного, в очередной раз восхитилась Нерис. Впечатляющая. Надо будет его все-таки направить к Эйригу на опыты.
Окутанное дымом солнце, миновав зенит, клонилось к закату.
Нерис вопросительно поглядела на чародея.
- Куда мы дальше? Куда, - она кивнула на коррехидора, - этого? И, послушай, объясни уже - почему тебя в этом городе каждая собака знает?

Отредактировано Нерис (11.07.2017 12:50)

Неизвестно, что именно так развеселило Нерис, только смеялась чародейка долго и совершенно безудержно; время от времени поднимала руку, чтобы пыльным рукавом утереть выступившие на глазах слезы, но вовремя вспоминала, что кровь на рубашке может оказаться зараженной, и руку опускала.
Из всех подданных империи, из всех чародеев севера и юга - глава Бюро. Вот ведь везучая неудачница. Отправляясь в Нильфгаард, стоило, наверное, хотя бы поинтересоваться именами известных тут личностей - но поездка была не по работе; да и каков шанс на улочках мелкого портового города столкнуться с шефом Бюро особых расследований?
Смешно.
И она смеялась дальше, отчаянно хлопая ладонью по камням мостовой.
Ей понадобилось время, чтобы успокоиться, благо время это у чародеев для разнообразия имелось: оглушенный Телором коррехидор проминал лицом булыжники, вокруг не было ни души - ни живой, ни мертвой; ничто не горело и не взрывалось, и голым культистам выскочить тоже было неоткуда. Где-то далеко за домами их терпеливо дожидалась лаборатория, которой Нерис в последние дни уделяла непростительно мало времени, но это упущение можно будет наверстать ночью.
- Хорошо, - отсмеявшись кивнула Нерис, не будучи, впрочем, в состоянии стереть с лица широкую улыбку, - договорились. Если мы выберемся отсюда живыми, приду к тебе трудоустраиваться. У вас есть медицинская часть? У меня отличные рекомендации из Кастель Неддского госпиталя. Солнце Великое, аэп Ллойд! На тебя только что чуть не упал кафедральный собор, ты помнишь ведь? Это было после того, как ты чуть не сгорел. После того, как заболел лихорадкой и вышел один на один против толпы погромщиков. Я не удивлюсь, если узнаю, что ты не умираешь только потому, что сказал пришедшей смерти "не сейчас, я занят". Как у тебя это получается?
Грязными пальцами она нашарила ладонь Телора и сжала, не сводя с лица чародея взгляда, в котором восторженное веселье мешалось с чем-то еще - странно тревожным, почти печальным, тщательно скрываемым; оно же пряталось в морщинках, залегших у уголков губ, в едва заметной складке меж бровей...
- Я рада, что мы встретились, - после паузы сказала Нерис, - пусть даже вот так. Ты - один из лучших людей, которых я когда-либо знала. Ничто не изменит этого в моих глазах.
Она помолчала еще немного, а потом, словно бы смутившись своей откровенности, выпустила руку Телора и отвернулась, переводя взгляд вдаль: в проеме между двумя зданиями виднелись и пристань, и море, и огромные стаи чаек, белыми смерчами носящиеся над водой - это наверняка означало, что птицы нашли себе еду, и Нерис старалась не задумываться о том, что именно они отыскали.
- У меня не было практики в Мехте, - внезапно сказала чародейка, - точнее, была, но очень недолго, и все, что я знаю, я почерпнула не оттуда. И у моего наставника были... не совсем частные исследования. Мы работали в Риссберге - слышал о таком? - довольно приличное время. Разрабатывали разные веселые штуки, вроде той, которой я толпу приложила.
Врала Нерис легко, а вот правда давалась ей в разы сложнее: лежавшая на душе тяжелым грузом, она казалась и неказистой, и неповоротливой, и никак не желала складываться в слова, но чародейке казалось, что сейчас было бы честно ей поделиться. Пусть даже не всей: даже умирающему шефу Бюро, пожалуй, не стоило рассказывать о работе на реданскую чародейку - к тому же, факт своего умирания этот самый шеф отрицал столь рьяно, что мироздание, по-видимому, с ним вынуждено будет согласиться.
Жаль, она не настолько упряма.
- Я обычно тоже не распространяюсь об этом, не люблю вспоминать. Как-то оно мне все разонравилось в какой-то момент, и я ушла. Мы... повздорили с моим наставником. Я повздорила. С тех пор вот странствую. Достранствовала до Кастелль Недда.
Все это звучало как-то почти печально, и Нерис, помолчав, заставила себя изобразить улыбку.
- Так что видишь, я потенциально ценный сотрудник. Не лучшая из лучших, но говорили, что я толковый ассистент.

Пока Телор был занят господином Флыром, скучающая Нерис возлежала на тюках и, бездумно пялясь в виднеющийся меж двух зданий кусочке синего неба, размышляла о двойственной природе добра и зла и зыбкости человеческой морали - философские мысли, как водится, настигали ее в неожиданных местах и при сомнительных обстоятельствах. Она думала о том, что в ней, пожалуй, гораздо больше нильфгаардского, чем она хотела бы признать: чародейки севера выпускались из Аретузы с четким осознанием своей исключительности; с мыслью о том, что они рождены решать и править - вот, откуда среди них столько королевских советниц и прочих регентш. Их с юных лет учили добиваться и вершить, превыше всего ставить свою волю и ломать мир под нее.
В Лок Гриме чародеев учили служению. Маги северных школ полагали, что дар ставит их высоко над простыми людьми - нильфгаардским колдунам с малых лет вкладывали в голову мысль о том, что их сила - это в первую очередь инструмент, который должно использовать на благо общества империи; и установка эта, по всей видимости, слишком хорошо легла в сознание и Нерис, и Телора, хоть их обучение в Академии и разделяли… А вот интересно, сколько лет? Сколько лет вообще может быть главе Бюро? И любопытно, и спрашивать как-то неловко.
А кого-то вон родители не потрудились научить даже простой ответственности за свои поступки: скосив взгляд в сторону, чародейка задумчиво оглядела пускающего слюни коррехидора, чья неуемная алчность погубила сотни жизней.
И со вздохом села.
- Странная история, - сказала она, отряхиваясь от пыли, - я бы все-таки наведалась к господину градоправителю в гости - может, у него в столе мы разыщем то, что ты не смог отыскать у него в голове. Если, конечно, он не уничтожил все бумаги - но я не думаю. Это было бы мудрым решением, а ты посмотри на него, разве он способен на мудрые решения?
Нерис брезгливо поморщилась, поднялась на ноги, приблизилась к аэп Ллойду и, демонстративно игнорируя коррехидора, сосредоточенно расправила чародею ворот рубашки так, будто это каким-либо образом могло хоть слегка улучшить плачевный вид, в котором аэп Ллойд находился.
В котором находились они оба, стоило признать.
- Потом нужно будет в лабораторию вернуться.  Там волнуются, наверное, - Нерис вдруг замерла, чутко прислушиваясь к странному чувству, поднимавшемуся в душе, и усмехнулась удивленно и недоверчиво, - странно так, да?
Господин Флыр переводил затравленный взор с Нерис на Телора и обратно.
- Обо мне уже очень давно никто не беспокоился.

Близость трупных ям можно было безошибочно определить по нараставшему смраду и сгущавшемуся дыму - в какой-то момент Нерис пришлось зажать нос ладонью, потому что густой, напоенный гарью и ароматом гниения воздух, на полувздохе застревал в горле. В сером дымном тумане мрачно бродили фигуры могильщиков - те не умирали от удушья только благодаря кожаным маскам, закрывавшим половину лица, и на бесстрашных чародеев, Солнце знает зачем потащившихся в это проклятое место, они, разучившиеся уже удивляться, глядели с каким-то даже любопытством.
Последние пару кварталов господина Флыра пришлось буквально тащить: растеряв последние крохи достоинства и осознав всю серьезность намерений чародеев, он скулил и завывал, взывал к совести, милосердию и уставу Бюро; заискивающе заглядывал в глаза, хватал за одежду; просил, обещал, требовал и грозился; мешком обвисал в руках Телора - Нерис понятия не имела, откуда в зараженном Катрионой теле аэп Ллойда еще бралась сила, но подозревала, что он черпал ее в злости - отказывался идти и упирался - чародейка наблюдала за разворачивавшимся спектаклем с усталым раздражением и не находила в себе даже брезгливой жалости к этому никчемному человеку, в котором уже невозможно было узнать холеного правителя Кастелль Недда.
Впрочем, и в них с Телором едва ли можно было различить уважаемых чародеев; и истерика коррехидора разбивалась об их отрешенное безразличие.
Из дыма вынырнула закутанная в робу фигура и махнула рукой в останавливающем жесте.
- Поворачивай! - голос могильщика из-за маски звучал глухо. - Там дальше трупные рвы! Поворачивай!
Чародеи просто молча прошли мимо, волоча за собой хнычущего пленника. На полпути его вырвало кровью - пока градоправителя сотрясали рвотные спазмы, Нерис задумчиво разглядывала клубы черного дыма, поднимающиеся из-за соседнего дома: тела все еще пытались сжигать; но люди, увы, материал не слишком горючий - и пока предавали огню пятерых, подвозили еще двадцать; работники не справлялись, и трупы складировали прямо в тех ямах, где их должны были жечь, а сжигали все меньше и меньше.
Потому что работники ложились рядом с трупами.
Потом господин Флыр кое-как пришел в себя и его потащили дальше: Нерис, повидавшая всякое, с неприятным удивлением почувствовала, как при виде открывающегося ей зрелища поднимаются дыбом волосы на шее - горы трупов, выстилавшие сжигательные ямы; тела, спутавшиеся в сплошной синюшно-белесый, окровавленный клубок; причудливо заломившиеся конечности, рты, распахнутые в беззвучном крике, и - кровь, кровь, кровь; бурая, запекшаяся…
Нерис медленно зажмурилась, проглатывая комок тошноты, и так же медленно подняла веки.
Сквозь муть подступающего обморока ей почудилось какое-то шевеление среди мертвых тел, но поначалу чародейка списала это на усталость - чего только не привидится после в таком состоянии - только движение повторилось - теперь в другой стороне и словно бы ближе.
Она тронула Телора за локоть.
- Смотри.. Что это?
- Трупоеды, - вместо чародея ответил ей выступивший из дыма могильщик.
Он остановился рядом, вслед за Нерис вглядываясь, по всей видимости, в гору тел - направление его взгляда невозможно было проследить из-за очков, скрывавших верхнюю половину лица.
- Повадились сюда шляться. Быстро смекнули, что тут пиршество целое. Тьху, погань.
- А почему их не прогоняют?
- А будто до этого, - могильщик пожал плечами, - тут мертвых знай успевай подвозить, а с этими связываться… Ну его. Они и живого сожрут, не поморщатся.
Он с отвращением махнул рукой и удалился в дымный туман - Нерис проводила его одними глазами; помолчала, будто решая что-то; снова окинула взглядом полный трупов ров, а потом поджала губы.
Она никогда не желала править и вершить; но сейчас, глядя в мертвые глаза лежащего чуть поодаль мальчика, проговорила очень отчетливо и сухо:
- Ты прав. Ты прав, давай оставим его тут. Так будет честно.
Коррехидор побледнел до зелени, хотя, казалось, это уже было невозможно.
- Госпожа, - забормотал он, - госпожа, смилостивитесь, госпожа… Господин аэп Ллойд.. Я умоляю.. Вы не можете…
Нерис в его сторону даже не глядела.

Отредактировано Нерис (15.07.2017 03:42)

Рука Нерис с полотенцем замерла на полпути к голове - чародейка застыла на несколько мгновений, а потом с преувеличенной аккуратностью вновь принялась промокать мокрые волосы.
- Может, как-нибудь еще доведется, - сказала она, сама не слишком веря своим словам.
На душе сделалось гадко.
Чистота тела не дарила легкости душе, и утомившая Телора бесконечная череда катаклизмов, свалившаяся на их головы, до некоторой степени представлялась чародейке благом - невозможность остановиться не оставляла времени на размышления, от которых стало бы совсем тоскливо; и сейчас, лишь на короткое мгновение в состоянии тишины и покоя, Нерис уже сама не радовалась представившейся передышке. В последнее время ей было удивительно неуютно наедине с собой - в голову моментально принимались лезть мысли то неприятные, то непривычные, то и то, и другое вместе; и боязнь собственной смерти отвратительным образом переплетался со страхом за чужую жизнь и ощущением полнейшего бессилия в отношении обеих этих вещей, от которого порой хотелось выть в голос.
Глупо - это не то слово. Издевательски - вот так будет лучше.
Нерис постояла еще немного, потом устало опустилась подле той же колонны и, поколебавшись, осторожно положила ладонь на плечо аэп Ллойда - это было почти жестоко, но она тоже заслужила право на слабость.
Мысли роились в  голове - жгучие, тягостные, полные злой печали. Она старалась глядеть на все происходящее, как на прощальную благодать, дарованную жизнью - и получалось у нее все хуже; и смирение становилось досадой, а благодарность - ропотом. Она не искала этого - так почему нашла; и почему теперь? И почему так? Они хорошие люди, они довольно страдали - чем они заслужили такую участь, почему им уготована именно такая судьба? Где справедливость в том, что начало становится концом, а надежда оборачивается отчаянием?
Великое Солнце, горделиво опускавшееся за горизонт, насмешливо глядело на маленьких человечков с их глупыми терзаниями. Нет никакой высшей справедливости, - как бы говорило оно. Нет и не было; вы сами себе ее придумали, потому что это облегчало вашу жизнь и притупляло страдания; но теперь гляди - ее не сушествует; и вы с аэп Ллойдом, из последних сил тянувшие этот город от края бездны, умрете точно так же, как сегодня сдох господин Флыр - грязно, некрасиво и преждевременно, потому что обратного вам никто не обещал.
Тепло под ладонью почти причиняло боль - как тогда, в ту тягостную ночь.
От нестерпимого запаха соли слезились глаза.
Да, точно, от него.
- Не хочу, - с внезапно прорвавшейся горечью отрывисто проговорила Нерис, - ну его к дьяволу, не хочу. Я, может, умру через несколько дней - не от болезни, так сожгут - и что я буду вспоминать перед смертью? Как не позволила себе даже последней слабости? Как тряслась над своей никчемной жизнью так, что ни разу даже... да ну его к дьяволу! К дьяволу, слышишь?! К чему беречь такую жизнь?!
Она почти силой заставила Телора развернуться к себе; заглянула ему в глаза - отчаянно и дерзко; потянулась к лицу - и вдруг замерла, нахмурилась и отстранилась, словно на полпути позабыла, чего хотела.
- Погоди-ка...
Распахнутый ворот рубашки позволял хорошо разглядеть подчелюстную впадину, очистившуюся от темных пятен: лимфатические узлы, еще недавно грозно набухшие, теперь еле-еле виднелись под кожей - конгломерат рассасывался, так толком и не образовавшись, и на месте пугающего воспаления остался лишь красноватый след. Чародейка рассеянным, медицинским, не имеющим никакого отношения к нежности движением коснулась шеи чародея, провела пальцами по коже и пораженно отдернула руку.
- Ты не умираешь, - в замешательстве проговорила Нерис, - если я что-то понимаю в медицине, ты совершенно точно не умираешь. Ты выздоравливаешь, Телор.

Отредактировано Нерис (20.07.2017 20:33)

- Выйдет толк? - Нерис вопросительно подняла брови. - Ты серьезно? Ты сейчас - наша единственная надежда. В тебе скрыто то, что спасет сотни тысяч человек. Эх, нам бы сюда оборудование как в Риссберге... и парочку тамошних магистров. И шесть месяцев времени. Лучше семь, чтобы с испытаниями.
Она чуть отступила в сторону - мимо чародеев на носилках протащили два завернутых в саван трупа: большой и поменьше, что был аккуратно уложен на грудь первому.
Мысли Нерис бродили в совершенно иной плоскости: недоброжелатели коррехидора, организаторы взрыва в церкви - все это мало ее беспокоило; они с аэп Ллойдом выжили - и ладно; а вот потенциальная близость великого открытия почти будоражила, и единственное, что омрачало радостное предвкушение - это мысль о том, что искать панацею им придется фактически вслепую. Никто, кроме нее, ранее не проводил подобных исследований; половина людей в ее распоряжении - не маги, что сильно сужает поле их деятельности; старая алхимическая лаборатория - так себе подспорье в разработке сложных лекарств и смерть, идущая за ними по пятам, не делает руку тверже, а глаз - острее.
Но все-таки; не благодаря, но вопреки - вдруг им повезет? Ванье всегда говорил, что они чародеи, а не чудотворцы - но вот вам, пожалуйста, им прямо в руки вложили истинное чудо: Телор, обреченный, казалось бы, выздоравливает вопреки всем прогнозам. Вдруг это знак? Вдруг это значит, что у них есть шанс? Так поневоле и в провидение Великого Солнца поверишь.
Интересно, кстати, это все-таки как-то связано с использованием магии? Так любопытно, что хоть себя заражай, чтобы проверить; жаль эксперимент на один раз.
Дважды чудо в одни и те же руки наверняка не падает.
Нерис вздохнула.
- Словом, толк из тебя выйдет, но с вероятностью - не для нас. Слишком мало времени, слишком бедная техническая база. Но мы сделаем все, что сможем; в конечном итоге всегда есть шанс попасть пальцем в небо. Мизерный, конечно, но еще ни одно лекарство не удалось создать бездельем.
Все дороги в этом городе теперь вели к лаборатории.

Нерис хотела с порога объявить коллегам радостную весть, но выражение лица, с которым Дыфир открывала дверь чародеям, моментально сбило радужный настрой - взгляд повитухи говорил красноречивее любых слов, и под его тяжестью госпожа начмед пошатнулась, отступила назад, и болезненно сдвинула брови.
- Что случилось?

Эйриг сидел в лаборатории с закатанным выше локтя рукавом рубашки - Нерис, замершая над ним, неотрывно глядела на крохотный пузырек с полупрозрачной жидкостью, вскочивший на коже предплечья аккурат между двумя шрамами от ожогов - видимо, очень старыми, теперь совершенно выцветшими.
- Как так вышло? - наконец спросила она.
- Недоглядели за крысами, госпожа начмед. - старик опустил глаза и принялся аккуратно расправлять рукав. - Не извольте беспокоиться, всех остальных проверили с ног до головы. Вдвоем, чтобы никто не сокрыл. Одежду сожгли, это - костюм старого владельца сей лаборатории.
Он казался поразительно спокойным для обреченного - и это отчего-то задевало сильнее всего. Нерис молчала, сверлила взглядом фликтену и думала о том, что сидящий перед ней алхимик - наверняка ее ровесник, разве что чуть ее моложе, возможно - и тело его, быть может, сохранилось хуже, чем поддерживаемый декоктом организм чародейки; но разум не менее остер, и ясность ума не покинула его, а значит, и желание жить оставалось таким же сильным; а он смотрел на нее почти безмятежно, без единого намека на испуг, словно уже смирился и принял свою участь. Словно жизни было не жалко - Нерис вспоминала, как отчаянно цеплялся за мертвые тела господин Флыр; как он ныл и умолял сохранить его никчемную жизнь, от которой и так-то остался лишь гнилой огрызок...
И Нерис молчала. В лаборатории долго висела тишина, и первым ее нарушил алхимик.
- Ну, - сказал Эйриг, поднимаясь с места, - вы знаете, что это означает.
Чародейка встрепенулась.
- Куда вы?
- В госпиталь. Явлюсь по всей форме. Было честью работать с...
- Нет, - внезапно решительно перебила коллегу Нерис, - нет, это исключено. Вы не пойдете в эту умиральную яму, это не обсуждается, я вас не отпущу. Вы останетесь здесь.
- Госпожа...
- Мы оборудуем вам карантинную комнату. Внизу. Вы будете жить там - и кто знает, может, увидите момент создания лекарства. Господин аэп Ллойд, как выяснилось, умудрился вылечиться от Катрионы - это значит, что мы можем стоять на пороге открытия. А если нет, - Нерис запнулась, но усилием воли проглотила комок в горле, - то вы умрете с достоинством тут, а не посреди грязи там. Вы заслужили это. После всего, что вы сделали.
Он смотрел на нее очень долго, будто пытался прочесть что-то в лице, и чародейка отчаянно заставляла себя не отводить взгляд.
- Госпожа начмед, - проговорил он наконец, будто мягко упрекая ее в чем-то.
И Нерис молча приняла упрек.

- Ты когда-нибудь терял людей? - спросила Нерис, с прищуром вглядываясь в пепельные сумерки. - Терял же наверняка, раз вы не только лицензиями занимаетесь. Как оно тебе?
Опускавшаяся на Кастелль Недд ночь пахла гарью, и сейчас казалась особенно черной: фонари сегодня не зажигали, и светящихся окон на улице становилось все меньше и меньше. Надвигающийся мрак слабо разгонял светильник, висевший у входа в лабораторию, но за пределом круга его света наступающая темнота делалась все непрогляднее. Чародейка сидела на узком подоконнике чердачного окна, и за спиной ее нетерпеливо трепетали ждущие на письменном столе свечи: Нерис кровь из носу нужно было разобрать отчеты наблюдений и свести их в некое подобие системы; а там, глядишь, и истина попадется в сети из строчек лабораторного журнала.
Кровь из носу.
Ха-ха.
- Вот поэтому тоже я никогда не хотела ничем руководить и никем править. У меня слишком тонкая кожа для таких вещей.

Отредактировано Нерис (25.07.2017 15:33)