[icon]https://i.imgur.com/GIrvP96.jpg[/icon]И длиться бы этой идиллии весь вечер, но тут пришел эльф и все испортил.
- Где Дора? - сказал он с порога. - Позовите Дору. Я нашел.
Девка с подносом кликнула кого-то, тот - кого-то еще, и вскоре мимо отдыхающего ведьмака пронеслась дородная кухарка, призванная из глубин заведения. Пришелец ждал у входа, прикрыв дверь, и задумчиво смотрел на свои руки.
Был он без капюшона, как и прежде, когда ведьмаку случалось его замечать, и заметно сутулился - неудивительно, если учесть, что эльф был до крайности долговяз и в двери корчмы прошел, пригибаясь. То есть, не сказать, чтобы он выглядел совсем обычным, но с первого взгляда сложно было представить истинное положение дел.
И было бы проще, если б с ним оказалось что-то не в порядке, если бы тянуло от него чем-то нехорошим, чужеродным, не таким, и всех присутствующих тотчас посетило дурное предчувствие, если б за ним следовал нездешний холод или тени ложились вокруг неестественным образом, взгляд был какой-то особенно нечеловеческий, пахло от него глубоко неправильно, или, допустим, веяло смертью, или что там еще любят сочинители побасенок.
Не веяло, не тянуло, не пахло.
От измазанных в грязи сапог до черной косы, смахивавшей на скорпионий хвост, переброшенный через плечо, эльф был просто эльфом, более загорелым, чем положено в этих местах, и на том все.
На его пальцах блестело алое и золотое: нити девичьего ожерелья, намотанные на руку. Дора подбежала, глянула, сказала что-то невнятно.
- Волколаки, - ответил пришелец с явным эльфским акцентом, протягивая ей руки, - все ценное прятали. Ты просила, я нашел.
Кухарка упала на колени и страшно завыла на весь общий зал. Кораллы и янтарь посыпались с порванных нитей, девка-разносчица кинулась собирать, кто-то поспешил составить ей компанию.
Хорошее ожерелье, в приданое бы пошло.
- ...И смотрит так, точно это я ее дочку загрыз, - посетовал эльф корчмарю, когда Дору увели. - Но у вас вон там vatt'ghern сидит, можете его спрашивать, волколак я или нет.
До ведьмака донесся злой смешок.
- Налей, что ли. За Дору и ее бусики.

Ученицу местного ворожея волколаки задрали первой, и голова ее гнила на полу логова.
А учитель её был слишком дряхлым, чтобы ползать по лесу и искать пропавших девиц и их ценные пожитки, и Карантир всерьез опасался, что, закончив, получит щедрое предложение остаться заместо убиенной - за свежее молоко, пирожки с морошкой или чем там здешние платили жалование ворожеям - а получив отказ, селяне жутко обидятся и опять припишут все возмутительному эльфскому высокомерию. Нешто молоко у них плохое?
Про Шаэрраведд тут то ли ничего не помнили, а то ли не знали, и против эльфов ничего не имели, пока те платили за еду и постой.
В принципе, аборигены ему даже нравились, и чем дальше на север, тем больше - скудная природа и суровые условия как-то сподвигают к тому, чтобы не страдать ерундой и знать цену вещам. Сколько тут берут за поиск пропавших, он понятия не имел, но после открытия Врат и изматывающего спуска с гор был согласен и на пирожки.
Было что-то в том, что древняя магия Народа Ольх и их наивысшее живое научное достижение, или как там его обзывали, в этот раз служили интересам местных дх'ойне, даже не подозревавшим, кого просили о помощи.
Он намеренно держался подальше от ведьмака, потому что терпеть не мог мешать кому-то работать. Ну и еще чтобы не отвечать на закономерный вопрос, отчего в логове ликантропов-людоедов ему так смешно.

Корчма не могла похвалиться размерами, так что вспышки магии и шум наверху нельзя было не уловить всем на это способным. Потом стало тихо.
Потом эльф, полчаса тому ушедший к себе отдыхать, нетвердой походкой вернулся и прислонился к стене у стойки корчмаря.
- Стоило сказать, что у тебя тут призраки.
- Какие еще призраки, мислдарь ворожей? - оторопел хозяин. - Как это?
- Я знаю, что видел. Еще раз увижу - тебя туда притащу, вот и поймешь, как это. Призраки в комнатах постояльцев - вот это хороший способ вести дела. А вещи тех, кого призрак заел, куда деваете? Вот это я понимаю, удобно очень.
К концу обличительной речи он уже почти что ржал в голос - и непонятно было, шутит или нет. Корчмарь высказал мнение - к чести его, даже почти без ругани - что меньше пить надо, тогда и призраков никаких не будет. В итоге эльф, вопреки совету, снова потребовал вишневой наливки.
И прошел подальше от всех, в тот угол, где над кувшином одиноко чах убийца чудовищ, и присел за тот же стол, но поодаль. Оставляя за собой грязные следы, будто явился извне, а не из комнаты.
- Нет тут никаких призраков. Конечно, нет. Вечера, мастер vatt'ghern. Я Гвин. С Синих Гор.
Руки с чаркой едва заметно дрожали.
- Ваши ликантропы держали тайник вдали от логова, - заметил он приглушенно. - Что-то еще с прошлого, здесь в лесу столько не награбишь. Если скажу, делить начнут, подерутся, а виноват буду снова я.
На столешницу лег браслет из золотой проволоки с мелким речным жемчугом.
- Примерно такое все. Ты их убил, и, по чести, оно твое. Если хочешь, покажу где. Мне все равно без надобности.
Жемчужины поблескивали тускло, как глаза мертвой рыбы.
На воротнике и рукавах эльфа лежали иголки и свежая вечерняя роса.
- Bloede arse, me eigean hirg'ir, - уронил он вполголоса, но с чувством.
И незамедлительно исполнил намерение.

Отредактировано Карантир (27.01.2018 12:54)

[icon]https://i.imgur.com/GIrvP96.jpg[/icon]Вино в кувшине было, похоже, терновое - не винный тут край. Могли бы и чего поприличнее налить за волколаков. К тому же, Карантир полагал, что хорошо бы определить себе предел неразумия и не пересекать его, ибо если начать думать, что тебе все можно, и ты выше рассудка, кончишь плохо: сначала ты ищешь по лесам съеденных волками девиц, потом понижаешь градус, а потом что - спишь с суккубами? Берешь займы в Ковире?
Он широко и хищно улыбнулся:
- Meas. Выпил бы за твой удачный контракт, чтоб следующий был такой же, но мне пока хватит.
Если в сплетнях крылась доля правды, встретить ведьмака-трезвенника было сложнее, чем золотого дракона - но доля правды там, верно, была такая же, как в страшилках о Дикой Охоте.
Эльф невольно представил, какое лицо было бы у настоящего великого и ужасного Гвина - у Гвиндеха-Неясыти, верховного Навигатора этой самой Охоты, который, по слухам, дх'ойне натурально в гастрономическом смысле ел - узнай он, как тут беспардонно пользуются его именем. Представить - представилось, но от этого делалось только веселее.
- Я прощу прощения за шум, - бросил он спокойно, даже слишком спокойно для хмельного. - Ты просто попал на финальный акт этой драмы.
Недобрый взгляд охотника на монстров его не смущал, как и недобрые взоры вообще - сам будучи любителем строить свирепые рожи, Карантир не спешил подозревать за ними злонамеренности в отношении лично себя, когда в этом мире имелись сотни причин получше.
- Пока ты гонялся за волками, эта баба, задери ее бес, тут всех залюбила своими бусиками. Не девкой пропавшей, отнюдь, а ценностями, которые та на себе унесла. Все ныла и ныла, я и не выдержал. Я чародей, специализация - поиск и сканирование, вот и сказал, что могу отыскать. Тут на меня насели все, кому она не давала спокойно пить, и он еще, - эльф ткнул себе за спину в сторону корчмаря, снулого и удивительно тощего для своего рода занятий. - Я взялся - спешить некуда, а в лесу хотя бы тихо. И нашел. Но, такие дела, некоторые люди просто хотят ныть.
В завершение он сдержанно отсалютовал чаркой.
- Так что совет твой мудр, Брэен со Скеллиге, но напрасен. Невмешательство мне что-то совсем не дается.

С соседнего двора уныло брехали собаки.
Наверху заскрипела отворяющаяся дверь, очень медленно и долго - будто открывавший ее был совсем дряхлый старик.
Медальон ведьмака дернулся, почти звеня, но тут же унялся и затем дрожал тихо.
Как прежде.

Вечер выдался непогожий, зал полнился народом, и мало удивительного было в том, что эльф присел поближе - вокруг мутанта стихийно образовалось пустое и тихое пространство. Кто-нибудь с философскими наклонностями сказал бы что-то про нелюдей, которым не место рядом с людьми, и они это про себя сами, так сказать, разумеют.
Философских наклонностей Карантир за собой не замечал, зато замечал нерациональное желание убить первый источник громких звуков, который подберется слишком близко. Запоздавшая девка несла еду, и даже запах с подноса пробуждал тошноту.
Еда была в порядке. Незамысловата, это верно, но лишь придирчивый говнюк из Тир на Лиа мог бы углядеть в похлебке, сыре и хлебе нечто глубинно отвратительное, а придирчивых тут не водилось. В надежде, что его попустит, если подождать, чародей рассеянно покатал по столу золотой обруч. Он всего-навсего не любил, когда что-то пропадает зря - и это ведь не то же самое, что мародерство или разграбление могил.
- А теперь, раз я не сумел всучить тебе проклятый клад, я обречен, и меня должны начать преследовать духи зверски убиенных дев, жаждущие мщения всему живому, - объявил эльф как будто бы совершенно серьезно. - Должны, но, увы, не будут.
Прикрыв глаза, он будто бы следил за реакцией ведьмака.
И прислушивался.
В другой стороне зала какой-то мужик гулко расхохотался, кто-то рядом ударил кулаком по столу, в углу напротив ругались игроки в кости, и перебранка была из тех, что запрещают слушать малым детям. Стучали кружки, стучали по половицам шажки разносчицы, в кухне гудели неразборчиво женские голоса. Где-то вдали одиноко и отчаянно выла псина.
- Не будут, потому что это не призраки. В этом месте что-то есть, vatt'ghern. Что-то странное. Но тебе его точно не закажут, пока никто, кроме меня, его не наблюдал. Так что отдыхай.
Невозмутимо покончив с ужином, эльф снялся с места - и принялся допрашивать хозяина, не случалось ли чего сомнительного в этих стенах раньше. Тот, по всему, подозревал, что гость то ли хотел сбить плату за постой, то ли злоумышлял опорочить его приют, то ли просто шутит дурные шутки, как у них, эльфов, наверняка заведено. Коварный и злоумышляющий эльф скрипел зубами, пытаясь без насилия донести мысль, что внезапное явление непонятной поебени в комнатах распугает клиентуру куда вернее, чем рассказы какого-то мимопроходимца. И не рассказы даже, а расспросы - так как о том, что же именно он видел, чародей пока молчал.

С крыши корчмы что-то почти бесшумно упало. На заднем дворе забеспокоился скот, разом в едином порыве грянул хор из курятника, и с другой стороны стен, откликаясь ему, согласно и пронзительно заржали кони.
Новый звук возник вблизи и уже внутри - точно несмазанная дверь болталась на ржавых петлях.
Взгляды оторвались от кружек, тарелок, карт, костей и ладной кормы девки-разносчицы и с полным единодушием обратились к входной двери. Все такой же, надо сказать, закрытой. А от нее - к эльфу, замершему у стойки, а эльф обернулся к лестнице наверх.
Невидимая дверь открывалась как-то неправильно.
Несмазанные петли дергались туда-сюда и стонали жалобно, визгливо и чудовищно медленно - словно крики летящего козодоя растянули на дыбе.
Туда-сюда.
Туда.
Сюда.

И стало тихо. Только собаки во дворе продолжали заливаться.

Отредактировано Карантир (27.01.2018 12:54)

[icon]https://i.imgur.com/GIrvP96.jpg[/icon]- Яцек! - врезался в столешницу чей-то кулак, стукнула ложка.
- Блядь, Яцек!
Единовременно поднялись над сидящими две головы: вскочил распрямившейся пружиной громила с челюстью, сделавшей бы честь огру, оставил печеного гуся рыжебородый краснолюд - последний, в силу конституции несколько терявшийся за столом, для внушительности встал на лавку. И оба гневно замахали на мужичка у двери.
- Ублюдок! Ослиный хер! Кому сказано воз сторожить!
- Duwwel hoel! А если чего недосчитаюсь, на Дикую Охоту спишешь? - кипятился бородач. - Шкуру сниму! На ремень пущу!
- Слушай, - по болезненно сведенным бровям эльфа без труда читалось, куда он хотел бы послать все отвлекающие факторы, - знай я что-то полезное, я бы не играл в загадки.
Не будь дх'ойне уже насторожены, он сорвался бы наверх, чтобы увидеть больше, но получить по затылку кувшином неприятно даже чародею. Чародею - как раз особенно неприятно.
А если б не ведьмак с вопросами, может, и успел бы осмотреть следы свежими.
- Что, правда тут мертвец явился? - остановившаяся подавальщица тоже хмурила брови и переводила блестящий взгляд с грозного победителя волков на эльфского колдуна, как будто не определилась, кому строить глазки перспективней.
- Да нет никакого...
- Т-сс, - девка сделала квадратные глаза и отвернулась. - Молчите пока, а?
Поднос ее с грохотом опустился на стойку.

- Я ж сказал не наливать ему ничо крепче пива, задрал всем лить свой драный спирт!
Перейдя от брани на злосчастного Яцека друг на друга, его компаньоны все же принялись поправлять, по их пониманию, порядок вещей: громила оторвал его от скамьи, не потрудившись, однако, вернуть ту на положенное место, а краснолюд крепко пнул любителя призраков под зад. Слухи разносились быстро, и кто решался ехать по тракту, где доподлинно водились волколаки-людоеды, а не по окольной дороге, тот призраков из дедовских баек видел известно где.
А единственный в зале, кто знал, что такое Дикая Охота, был бы рад ее видеть меньше всех.
Мало его ел гнус и жарило солнце чужого мира, мало кропотливых копаний в земле, убийства глаз над анализом образцов и убийства мозгов над отчетностью, и очередных неприятных разговоров со Знающими, после которых хотелось то ли помыться, то ли призвать на себя молнию, прямо в голову, и родни, клянчащей пай в еще, по сути, не открывшемся деле - стоило устроить себе отпуск, и тут опять они?
Если бы Гвиндех с призраками Красных Всадников доподлинно тут объявились, последнее, что пришло бы Карантиру в голову - это бежать. Аккурат! Скорее уж высказать, наконец, гипотезу о том, какие генетически неполноценные представители чужеродной криптофауны породили Гвина, и как именно они этого добились, и в итоге всего, надо думать, на месте горстки домиков дх'ойне, не лишенных обаяния примитивизма, образовался бы некрасивый геометрически неправильный кратер. Но нет, не с чего им здесь охотиться. Канун Ламмаса миновал.

Девица выпрямилась, уперла руки в бока, глубоко вдохнула и преобразилась, в праведном возмущении, достойном Элирены или изгнанной принцессы Айдеен, обретя впечатляющую звонкость голоса и внятность дикции, поразительно редко наблюдаемую в деревенских девках.
- Гляньте на них! Что ж вы делаете, люди - проклятье навлечете! Чо там, уже навлекли. Теперь мертвые и нас не оставят, и вам не дадут покоя. Зельку заживо сожрали волколаки, когда она в утробе дите носила, а вы ее ожерелье растащили, как упыри стервь. Вы хуже упырей, хуже волков! Колдуны гуторят, у кого останется больше от ее вещи, того дух мертвой вернее унюхает, и не простит. Такая ли вам польза от пары бусин? Верните, мы похороним их, и будет всем добро.
Сердито перекинув через плечо косу с руку толщиной, она протянула ладони. Прошлась у столов.
- Давайте сюда, кто взял не свое. Да, вы тоже, милсдарь краснолюд. Я ж все видела. Вам, сохрани Креве, потом ведьмаку за защиту платить дороже встанет, чем пара янтаринок. А то я не видела, сколько мы ему платили. Да и вам, господин Вальд, рисковать лишне, - бесстрашно подняв укоризненный взгляд на верзилу, она пнула коленом лавку, подвигая ее к месту, и продолжала так же спокойно. - Вы тут весь год ездите, а если дядькин трактир закроется из-за привидений, другой в нашей глуши нескоро устроят.
Руки неохотно тянулись. Взгляды отводили. Здоровяк с тролльей челюстью швырнул бусины на пол и с довольной ухмылкой шлепнул подавальщицу по заду, когда она наклонилась.
- Да, ты тоже, - девичья ручка ткнула пьяницу Яцека под ребро. - Хочешь Дикую Охоту на нас навести?

Корчмарь покачал головой, предчувствуя дурное.
- Попадет девка. Они ж взаправду хуже волков. А вы, милсдарь ведьмак, не серчайте - я как есть говорю. Отродясь тут не было никаких привидениев. И ничего другого, пока волки эти злоебучие в лесу не завелись. А это щас, сталбыть, шутит кто-то, с дверями играется. Старые они, еле держатся.
Смерив его по-детски обиженным взглядом, эльф отвернулся к Брэену.
- Я видел что-то в своей комнате. Скорее движение, чем форму, - поделился он со скептическим видом. - Оно очень быстрое. Не понять, пыталось ли навредить. Может, не пыталось, может, не успело - я ударил его магией, и все пропало. Видимых следов нет, и я бы сам решил, что в моих ощущениях повинен алкоголь, если бы не поколдовал - некоторые отпечатки оно все-таки оставляет. Ты бы лучше сказал, что снаружи, и целы ли кони.
Что может быть нужно этому - чем бы это ни было?
Серебряная "звезда ветров" под одеждой все еще прикрывала Карантира от сканирования, и, потом, если бы это приходили свои и за ним, он бы уже не смог никому об этом рассказать.
- Вот упыри упырские. Отдай Доре, пусть пересчитает, - сухо сказала вернувшаяся подавальщица. Янтарь и кораллы посыпались из подола в поданный корчмарем горшок. Девушка, видимо, определившись-таки, подняла взор на ведьмака - зеленый, хитрый. Подмигнула. - А, к слову сказать, я Божена.

Эльф нетерпеливо сделал рукой знак, точно приглашал последовать за собой. Отступил к лестнице.
- Помимо всего, оно, как бы... пахнет. Примечательно. Если здесь и снаружи имело место явление той же природы, что навещало меня, этот запах не пропустишь.
Наверху над половицами стелился неестественный, острый душок. Спирающий дыхание, путающий мысли. Озон, камфора и железо, скипидар и сладковатый тон разложения, и, как ни странно, что-то цветочное. Вот тебе и единственный след неведомой непонятности - гниль и лилии.
Лилии и гниль.
Все двери на втором этаже оказались закрыты.

Собаки постепенно уморились и унялись, не став мешать спокойным и не очень снам всех желавших отдыха под крышей трактира, а также иным забавам тех, кто отдыха не желал.
Утром эльфий чародей спустился к стойке со скучающим видом, повернулся спиной к залу.
- Водки, - сказал он с жизнерадостной улыбкой.
За окнами по полям бродил утренний туман. На дворе хрипло прочищал горло ранний петух.
- Воду. Кипяток. Чистое полотно.
Воду он выпил жадно, в один глоток.
Правая рука эльфа, согнутая в локте, пряталась под плащом. Он старался не кривиться.
Получалось.

Отредактировано Карантир (16.01.2018 06:32)

[icon]https://i.imgur.com/GIrvP96.jpg[/icon]Сквозь пленки, затягивающие оконца, свет почти не пробивался, а дядька Дальберт берег даже сало в каганцах. В темноте пустого зала эльф выглядел ожившей  тенью - и где он успел так почернеть? Солнце здешних лесов таким загаром не одаривало.
Божена смотрела на эльфову рожу очень старательно - во-первых, рожа была какая-то сказочная, но что там, у них всех так, что у баб, что у мужиков, и странно даже, что не додумались им налог впаять на красоту морды. Во-вторых, вниз смотреть не могла - стыдно взрослой девке пятнадцати лет сползать под стол при виде крови.
Эльф шипел, как кот, которого полили водой, но не ругался.
И смотрел на свою руку так, будто там колдунский справочник какой-нибудь, а не рваное мясо.
Божена опять позорно отвела взгляд на эльфову сумку с чародейными штуками.
Наколки, как у него, она видела первый раз - вроде узоры, а вроде и надпись. И кровавый разрыв поперек тонкой вязи - как прореха на вышитой ткани, только влажно блестящая сырой плотью.
Кровь в свете блеклой зари выглядела черной, и черным было пятно на рубахе дядьки, помогавшего тащить к двери перевернутый стол. Божена, так и быть, вызвалась помочь колдуну с его рукой, все равно она в таскании столов не полезна, а у ворожея и повитух набралась кое-какого умения.
Но пока эльф дядьку тряс и требовал принести все, что просил, немного с него натекло.
Что-то с ним было не так. Приехал на хорошей лошади, ничего не просил за свое ворожейство, только налить крепкого - и еще если другие из их племени тут будут после него, чтобы не обижали зря. Но Божена, хоть и мало в жизни видела, знала твердо - если кто-то ничего не просит, потом платить придется особенно много. И голос у гостя был молодой, а глаза - нет, и тяжелая морщина, залегшая меж бровей, к эльфьей физиономии не шла.
Рассказу служанки, объясняющему, почему вся деревня попряталась в подвалы, и ей тоже надо, и ему тоже стоило бы, он внимал равнодушно, барабаня здоровой рукой по стойке. Но она не могла заткнуться. Вид крови наводил на нее жуть, оттого и говорила, быстро и много, чтобы отвлечься - про гончий лист в руках позавчера приехавшего мужика, про деревушку Йелло, где не пощадили ни стариков, ни детей, ни баб, про Руперта Вальда, который не захочет делиться наградой и над трупом ведьмака, коли выйдет, пристукнет и ловчего. Но ведьмак их всех перебьет, так ведь? Целых волколаков порубил, а тут всего лишь люди.

Судьба складывается из незначительных мелочей: если бы не говорильный навык безотцовщины Божены, успевшей доступно изложить весь расклад за жалкую минуту, все случилось бы совершенно иначе.
- Где вообще это Йелло? - произнес эльф в звенящей тишине.
Служанка печально усмехнулась.
- В Редании. Далековато отсюда.
Вот так штука: пришли сразу два нелюдя, один белый, аки упырь, хотя и живой мужик со всем полагающимся, а другой черный, как дьявол из преисподней. Точно скальд сложил.
- А если он обозлится, как в том Йелле, ты, колдун, смог бы его чарами унять?
Тот не ответил, но со странной улыбкой отвернулся - она даже не успела закончить с повязкой.
Стол, который перетаскивали вдвоем, отполз с его дороги, как живой, и белый проем открывшейся двери ослепил глаза. Черный колдун вышел в него и пропал.
Девушка шмыгнула носом, стряхнула с пальцев алые капли, и пошла следом, в свет. И без подвалов знала, где спрятаться.

- Паршивая у тебя работа, ведьмин, - тихо сказала Божена где-то посреди ночи, глядя в потолок. - Видела я эти бошки. Знать не хочу каково стоять против живых таких. Я и обычного волка только раз видела. Ну как - несерьезного, больной какой-то от стаи отбился. И я отбилась. Коромыслом. И убежала.

От воздуха в зале болела голова.
Или это от боли атмосфера дешевого трактира с его сомнительными ароматами становилась слишком ощутимой и начинала давить. Обычно особенности иномирного бытия и быта Карантиру не мешали, потому что его не касались - и если уж хочешь ходить среди зверей в их лесу, не стоит возмущаться, что в волчьем логове пахнет убоиной.
Я не с вами, я не ваш, я иду мимо.
Чародей несколько раз согнул и разогнул пальцы. Ему пора было в сторону Лан Эксетера - и не с руки задерживаться. Не будь это место удобным и, главное, тихим перевалочным пунктом, расположенным на равном расстоянии от нужных ему точек, эльф здесь вовсе бы не появлялся.
А теперь, можно было предположить, он начал двигаться рассудком.
Загадочная штука оставляла такие следы, что если бы не горящий поперек испорченных рун след нападения, стоило бы эту версию рассмотреть. Но ведьмак неладное тоже почуял - это утешало.
Ночью только, видимо, слишком крепко спал.
Ведьмаку Брэену с наполовину эльфьей, наполовину волчьей физиономией и мягким шагом опытного фехтовальщика колдун молча кивнул в ответ, не ожидая увидеть его больше. И откровение служанки не слишком впечатлило, только вызывало вопросы. Но дх'ойне ничем не лучше зверей - и ничем не хуже, здешние же отличались от тех, что прислуживали его народу, как дикие животные от домашних, и вламываться в местную экосистему с молнией наперевес - очень так себе идея.
Дело чародея - познавать непознанное, а непознанное пока что издевалось.
Приличный колдун должен был удалиться, вернувшись, когда мерцающий феномен погрызет кого-то еще, и заочно выяснив, что за препарат мог оставлять запах лилий, потому что в неестественном происхождении явления сомнений не осталось. А приличный наследник древней крови, еще не оставивший потомства, должен беречь свою ценную шкуру.
От мыслей о том, что должен приличный колдун и приличный наследник, собственно колдуна и наследника начинало мутить еще сильнее.
Тошнота, как и вечером накануне, приходила непонятно отчего - но уже ясно, от чьего присутствия - и от витающего вокруг букета запахов тушеной капусты, пота, грязи и лукового супа теперь было не спастись. Переждать бы внутри, пока не пройдет странный тремор в руке - но тут гость издалека понял, что переоценил свои силы и терпение.
Стабильный портал или тонкие чары пока не дались бы ему, но, чтобы добраться до лошади, тонкости не требовалось.
Невидимость получилась со второго раза.
В конце концов, невмешательство никогда не было его сильной стороной.

- Я боюсь оборотней, - говорила трактирная служанка Божена, гася лампу, - больше всех чуд. Они выглядят как мы. Прикидываются нами.
Руки ее пахли валерианой и тысячелистником.
- Те, кто притворяются, страшные. Ты хотя бы не притворяешься.

На фоне напряженного действа возле конюшни эльфа, укрывшегося за углом, мало кто бы заметил. Пока с крыши не полетел с матом давешний Яцек. Сам в одну сторону, самострел - в другую.
Похожий на огра господин Вальд, удивительно верткий для своих габаритов, поскользнулся на дерьме и упал, выронив чекан.
Что-то невидимое схватило его за ноги, поволокло, пытающегося орать, лицом по конскому навозу прочь, за груженую телегу - и там что-то не слишком аккуратно сломало ему колени.
Следующими жертвами беспокойного бушующего призрака стали еще не сбежавшие воинственные кметы, в которых полетели, как из требушета, чьи-то вьюки и клевец троллемордого господина - и кметы тоже полетели. Кто куда. Карантир выдохнул - не такой уж он и однорукий, отлично.
И тут из-под земли завыли.
В корчме что-то глухо загрохотало - кто-то бился в подвальную дверь, и в подполе всё продолжали кричать на разные голоса.
Следом из-за стены соседнего домишка донесся надрывный визг, в котором сложно было признать знакомый девичий голос. Вопили на одной ноте, отчаянно, без слов. Недолго.
А следом подал голос оставленный позади и пытающийся ползти прочь господин Вальд.
Жизнь на большой дороге его к такому не готовила.
Человеческий разум способен воспринять только то, что может осознать, и, встретив нечто новое, пытается распознать в нем фрагменты привычного - и в той форме, что стояла на голове у господина Вальда, они, без сомнения, могли быть найдены, какие-нибудь привычные фрагменты из бестиариев. Что-то от волка, что-то от паука, что-то от кальмара. Много суставчатых ног разной длины, частью - шевелящихся в воздухе, увенчанных сероватыми когтями. Слишком много темных точек, похожих на глаза. И решительно не ясно, где передний конец, а где задний.
Белесое, словно слепленное из лунного камня и мертвечины, размером с человека, оно с необычайной легкостью на полторы сажени протащило господина Вальда за его передний конец, затем отпустило и прыгнуло.
В пустоту.
Из пустоты возле телеги материализовался и с проклятием отскочил эльфский колдун.
В переднем конце твари открылась и захлопнулась вертикальная щель, полная загнутых зубов.
Изнутри пахло лилиями.

Отредактировано Карантир (24.01.2018 07:20)