Ведьмак: Меньшее Зло |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ведьмак: Меньшее Зло » Альтернатива » Королевство кривых
Место: Риссберг
Участники: Нейрин из Ринды, Валь из Назаира
О том, как Нейрин однажды получил по щам, пришел жаловаться маме, какие темные тайны после этого случайно раскрылись и кто в итоге выжил.
[nick]Нейрин[/nick][status]mother's mirror[/status][icon]http://sa.uploads.ru/6boIQ.jpg[/icon][sign]дивная тварь из дивного леса[/sign][info]агент Филиппа Эйльхарта, целитель, маменькин сынок[/info]
Отредактировано Нерис (12.05.2018 01:30)
День начинался неплохо, определенно лучше, чем предыдущий. Когда солнце пробилось сквозь оплетающий окно плющ, было уже около полудня, самое время, чтобы сделать первую попытку покинуть постель. Кажется, она выспалась.
В остальном - болело всё, что могло болеть и кое-что из того, что на это не было способно: во всяком случае, Валь отчетливо казалось, что волосы от прикосновения съеживаются и пытаются уползти.
Кроме того, ей казалось, что вчера отмыться так и не удалось. И согреться. И поесть нормально, что уж там.
Кое-кто мог бы подумать “ну и как же тут неплохо”, но этот кое-кто просто не понимал, насколько окрыляют перспективы - запах готовящегося завтрака, мысль о горячей воде и отсутствие страданий, которым Валь последний месяц предавалась с энтузиазмом, достойным лучшего применения.
- Пирожки-и! Горячие пирожки! Хлеб! - булочник за окном остановился, громко откашлялся и торжествующе заключил, - Рогалики!
- Молоко! - вторила какая-то девица и тут же заверещала. Тяжела жизнь молочниц в Оксенфурте, слишком много студентов, слишком некуда девать руки.
Вот бы рогалик, думала чародейка, и с молоком. А потом расчесаться, как следует, а не как вчера, новые туфли, приличное платье - чтобы компенсировать последние три дня - и снова поверить в собственную неотразимость. С профессионализмом почему-то таких проблем не возникало, быть может, потому что в профессиональном плане ей еще не приходилось выглядеть в чужих глазах существом, достойным исключительно эвтаназии…
Ну, скажем, в последние несколько десятков лет не приходилось.
В общем, платье. Гламария. Никаких пациентов до… до завтра! Пусть хоть рожают, хоть от холеры мрут, хоть от импотенции вешаются. И - тут Валь мечтательно прищурилась, созерцая в зеркале нечто бледное и перекошенное - минимум три часа в горячей ванне. Она это заслу…
- Ну мать вашу aep arse.
В дверь неистово колотили. Йен в таких мог высунуться в окно и устроить визитерам короткий визит в преисподнюю, а ей довольно часто выговаривал за терпеливое отношение к пациентам, но Йена не было - снова - а Валь устраивать демонстрации почитала ниже своего достоинства. И потом, просто так к ней в двери не стучали.
Она только потом поняла, насколько это не “просто так”.
Надо, думала Валь, запахиваясь покрепче в теплый халат и показывая путь в операционную, надо написать коллеге, что перед Капитулом он предстанет один. Не до того. Надо вывесить объявление, что сегодня приема не будет. Надо сказать Мартину, чтобы приготовил его спальню. Мысли скользили, едва касаясь сознания, а волосы второй раз за утро обретали невиданную чувствительность - теперь чародейке казалось, будто она чувствует, как седеет, хотя казалось бы, куда уже дальше?
- Так а чего, значится, госпожа чаровница…
- Чародейка.
- Да один хе… - небритый здоровяк мрачно покосился на напарника.
- Не один, - поморщилась Валь, - два принципиально разных хера. Деньги вам внизу выдадут, а теперь идите вон оба.
Двух из троих гостей вымело за дверь, третий остался - лежал на операционном столе, залитый собственной кровью, кое-как дышал, демонстрировал несколько впечатляющих гематом (и это только из того, что видно невооруженным взглядом) и, как минимум, один перелом.
- Дало же Солнце сына-идиота, - печально констатировала женщина, второпях доплетая косу и очищающее заклинание, - Нейрин, если можешь говорить… молчи! Просто молчи, иначе я тебя убью. Вылечу только, расскажешь мне, во что вляпался, а потом убью и, может, съем.
[nick]Валь из Назаира[/nick]
[status]шитье по живому[/status][icon]http://s5.uploads.ru/g4EMv.jpg[/icon][sign]Главное, не обернуться вниз[/sign][info]Возраст: 122
Раса: человек
Деятельность: чародейка, целительница[/info]
Отредактировано Кадваль аэп Арфел (05.05.2018 01:07)
- А тебе разве не положено, - прогундосил Нейрин, окончательно закрепляя репутацию "сына-идиота", - безутешно рыдать надо мною?..
Сломанный нос сильно портил дикцию, зато мысль о близком спасении придавала нездорового энтузиазма, так что получасом ранее попрощавшийся с жизнью чародей сейчас находил в себе силы зубоскалить - к вящему неудовольствию его матери.
Утро его началось несколько раньше, чем у Валь, но ровно так же безмятежно - с яркого солнца, булочек, криков молочниц и радужных планов на день, что часом позже разбились в о грязный кулак неизвестно верзилы в переулке рядом с домом, где Нейрин снимал комнаты. Их было трое и они явно поджидали его: почти сразу ослепший от боли в сломанном носу чародей потерял способность колдовать в самом начале драки, и это заставляло предположить, что нападающие знают, с кем имеют дело; они били молча и определенно не для того, чтобы просто проучить - Нейрину доводилось участвовать в драках, и отличить поучительную трепку от настоящего убийства он легко мог по ощущениям.
Ощущения подсказывали, что живым его не отпустят - особенно явственно это чувствовалось в ребрах, судя по резкой боли не выдержавших последнего пинка - и если бы у Нейрина нашлось время для размышлений, он бы испытывал досаду. Смерть приходила к нему в неприятном обличье трех молчаливых верзил; она настигла его в довольно неприятном месте и, что самое неудачное, в самый неожиданный момент - Риссберг был последним местом, где чародей рассчитывал с ней встретиться. Во всяком случае, не таким образом - гибель от рук сбежавшего у госпожи Гвинкамп кадавра представлялась гораздо более подходящей смертью для исследователя; и в ней чудилась хотя бы тень осмысленности.
А тут как? За что? За полупустой кошелек?
Крепкий пинок затылок выбил из головы Нейрина глупую рефлексию, а вслед за ней - и вообще все мысли.
Темнота, впрочем, не продлилась долго: из ее милосердных объятий чародея вырвали боль и тошнота, причем второе удивительным образом оказывалось нестерпимее первого - так Нейрин расстался и с булочками, и с молоком; с остатками радужных планов на день, и отчасти - на жизнь, потому что ее продолжения возвращение в сознание отнюдь не гарантировало. Тот факт, что он еще жив, - в полубреду думал чародей, с трудом приподнимаясь на дрожащих руках, - был демонстрацией не милосердия нападающих, а их некомпетентности.
Однако, - мысль с трудом закладывала столь сложный для пробитой головы вираж, - однако все еще может исправиться. Вот это бурое пятно, - Нейрин пытался сфокусировать мутный взгляд, - оно все еще растет, и по мере этого, - он тяжело привалился к стене, - тают шансы на жизнь. Вот дерьмо.
И главное, за что?
Он слабо пошевелил рукой, проверяя кошелек на поясе, и к своему удивлению его нащупал - нападающих, по всей видимости, что-то спугнуло, и обчистить карманы жертвы они так и не успели. Или не имели такой цели; однако размышления о причинах чародей предпочел отложить до того момента, когда на те будет больше времени и сил.
Сейчас имело смысл позаботиться о том, чтобы это время наступило.
- Эй, - сипло выдохнул Нейрин; громко, как ему казалось, но на деле еле слышно.
Из-за крыльца заинтересованно выглянула упитанная кошка.
- Эй! - повторил чародей громче. - Эй, есть кто! Эй, люди!
От каждого слова темнело в глазах - Нейрин успел мысленно отчаяться, а потом впасть в какое-то странное полубредовое состояние, в котором он постоянно, как заклинание, твердил одно и то же:
- Эй, люди!
Потом мужики, что волокли его к матери, рассказали "милсдарю магику", что в переулке его нашли мальчишки; они же позвали помощь; и что он - предположительно - сулил пришедшим на подмогу аж целых пятьдесят оренов каждому, но в последнее даже несколько раз ушибленный на голову Нейрин верил с трудом, ибо такой суммы у него с собой попросту не имелось и, следовательно, обещать ее он не мог никак. Он помалкивал однако - спасение жизни представлялось вещью, торговаться за которую стоит уже после - и надеялся, что мудрая мама как-нибудь потом что-нибудь решит, пожалуйста; а пока Солнце великое, как же тошнит...
- А куда нести-то?
- К госпоже... Истредд, - сквозь рвотные спазмы выдохнул Нейрин.
Провожатые тактично глазели.
- Знаете... такую?
- Как не знать!
- Я не виноват, - честно признался Нейрин, устало прикрывая незаплывший глаз, - они первые начали.
И, вспомнив от этого, видимо, далекое детство, вдруг по-мальчишески жалобно скривился.
- Больно, мам! У меня, кажется... еще и лопатка сломана...
[nick]Нейрин[/nick][status]mother's mirror[/status][icon]http://sa.uploads.ru/6boIQ.jpg[/icon][sign]дивная тварь из дивного леса[/sign][info]агент Филиппа Эйльхарта, целитель, маменькин сынок[/info]
Отредактировано Нерис (12.05.2018 01:30)
- Я бы тебе еще и шею сломала, - мрачно сообщила “госпожа Истредд”, - но это потом. Лежи и не дергайся.
Давно следовало привыкнуть, но каждый раз, как в первый - Валь предпочитала не размышлять о том, что это такое, обычное ли дело, если не повезло обзавестись сыном, или у нее он какой-то особенный (не считая того, что был чародеем и родным сыном чародейки), но это был отнюдь не первый визит Нейрина домой с комплектом повреждений разной тяжести. Следовало бы держать в голове, что то, что начинаетс с разбитых коленок, вполне может окончиться пробитой головой…
А нет, стойте. Голову они уже проходили.
- И рыдать я еще успею, - чародейка повела рукой над сыном, заставляя рассыпаться легким пеплом одежду, пропитанную в самом лучшем случае кровью. Чем там еще - оставалось только догадываться, но какая-то часть этого всего была определенно его завтраком. Ну, утром еще была, - закрой глаза. Сейчас станет легче.
Стало сразу - он уснул почти мгновенно, так быстро, будто измученное тело само только и ждало повода, а сознание в нем держалось лишь из упрямства: привычно гладить по голове Нейрина Валь не рискнула, потому что пока не понимала природы кровяных сгустков в его волосах. Нет, только не кости черепа.
Рассудок говорил ей, что, случись это, вряд ли сын бы с ней еще разговаривал, но…
Но это рассудок, кто его слушает.
Руки тряслись. Мир двоился.
Убью мелкого гаденыша, думала чародейка, не вытирая слезы, чтобы не пришлось заново очищать руки.
Когда она закончила, солнце уже садилось: Валь с тоской поняла, что неприятное чувство то ли тревоги, то ли раздражения, терзающее ее - это банальная жажда, куда уж проще, но чтобы наколдовать себе хотя бы стакан воды, нужно поднять руки, а она уже не может. Зато не придется привыкать к тому, что у нее больше нет сына, а в таком возрасте это опасно, сложно и может дурно кончиться. Не для того она, в самом деле, теряла репутацию и лишалась… как бы это назвать? Уважения и понимания коллег?
Да Солнце Великое, что же с ним случилось? Ограбили? Опять связался с замужней? Политика? С тех пор, как Нейрин связался Филиппом, ждать можно было чего угодно и, если бы Истредд было, куда еще седеть, она вот тут и рассталась бы с последними пигментированными прядями.
Но пока оставалось только положить голову на руки и ждать, пока с операционного стола раздастся какой-нибудь звук.
- Что-нибудь болит? - обреченно поинтересовалась она в ответ на первый шорох, - кушать хочешь, горе мое?
[nick]Валь из Назаира[/nick][status]шитье по живому[/status][icon]http://s5.uploads.ru/g4EMv.jpg[/icon][sign]Главное, не обернуться вниз.[/sign][info]Возраст: 122
Раса: человек
Деятельность: чародейка, целительница[/info]
- А?
Нейрин сонно хлопал глазами, оглядывался недовольной нахохлившейся птицей: мир вокруг него как-то слишком внезапно сменил обстановку и время суток - его вроде тащили, но вот он лежит; вроде было утро - а за окном уже вечер; и чародей с трудом, смутно, сквозь пелену отступающего сна припоминал, как его клали в операционной и мать обещала сломать шею - последняя, к слову, болела так, будто Валь обещание исполнила. Он сел, все еще будто в полудреме; стыдливо натянул на себя покрывало, испытывая приступ какого-то неуместного смущения, и осторожно потрогал бок, еще будто бы мгновение назад донимавший нестепримой болью, а теперь неестественно онемевший - пальцы нащупали уплотнение на коже; все, что осталось от страшной раны.
- Нет. Нет, не болит.
Голова казалась очень легкой и пустой, и в этой пустоте резонировала разве что слабая досада: усыплять на полуслове можно бестолковых пациентов, которые все равно не скажут ничего ценного; но себя Нейрин полагал в некотором роде коллегой госпожи Истредд и желал бы к себе несколько более уважительного отношения. Могла бы хоть предупредить, а не вот так, как кота на кастрацию.
- Хочу, ага, - с оттяжкой откликнулся Нейрин.
Только теперь он взглянул на мать: уронившая голову на руки, терявшаяся в сгущающемся полумраке, она вдруг казалась очень маленькой, бледной и усталой; и чародей, заглянув в покрасневший глаза, вдруг смешался, позабыл о по-детски капризном недовольстве и забормотал сбивчиво:
- Мам, да ты чего, ну мам... Что ты, я же... что мне сделается? Ты чего, не надо, пойдем есть. Пойдем, пойдем... мам, ну не надо, ну что ты... пойдем, можно мне только... штаны и рубашку?
За окном угасали последние отблески злополучного дня - Нейрин с полуприщуром наблюдал за тем, как темнота стекает с небосвода за крыши домов и как окна одно за другим разгораются рыжим светом.
- Я понятия не имею, что им от меня было нужно.
Подтянув под себя ногу, он занял крайне шаткое положение на трехногом табурете и, покачиваясь, норовил время от времени вместе с ним завалиться на спину, но каждый раз успевал остановить падение. На столе дымился ужин - восхитительное творение Мартина, домоправителя матери, по совместительству повара, ключника, конюха и время от времени голоса разума; самого несчастного человека в мире, по его собственным уверениям, и зажравшегося наглеца, по уверению его госпожи.
Истина, как водится, лежала где-то посередине.
- Но у меня есть мысль.
Прочистившаяся голова наконец-то работала, как положено, так что уже успевший прийти к выводу, что нажива нападающих не интересовала совершенно Нейрин, получил теперь время и возможность обдумать все произошедшее, и медитируя на шаткой табуретке, перебирал в голове всех, кого могла бы интересовать его смерть.
Список получался до благообразного короткий.
В Риссберге никто не знал о его работе на Филиппа, и работа эта Риссберга никоим образом не касалась. В Риссберге Нейрин из Ринды являлся в первую очередь - и тут уж ничего не поделаешь - сыном госпожи Валь; потом ассистентом Ваньеллы из Бругге, и только потом - целителем в своем праве, поскольку до степеней пока не дослужился и вообще был непростительно молод. Здешние магистры вряд ли ему до смерти завидовали - сторонившийся научного серпентария Нейрин демонстративно не претендовал ни на что, кроме возможности вести исследования - и прикидывая, какой из его поступков мог нажить ему смертельных врагов, Нейрин припоминал внезапно вещь, показавшуюся ему на первый взгляд сущей мелочью.
- Я тут было дело, - он потянулся к кружке с молоком, - зашел к господину Икарти за бумагами для Ванье. Мне показалось там открыто, и я честное слово не пытался подкрадываться, думал, его нет просто, а потом слышу - они о чем-то спорят с Аксель; вполголоса, но злобно так... Я решил, что я не вовремя, хотел уйти по-тихому, но Бирутис меня заметил - ты себе не представляешь, что потом было, я думал, он меня порталом в Зангвебар закинет. Бумаг не дал, наорал и выставил - я тогда не удивился, тут ведь не унизил ассистента, считай, ходишь, как оплеванный - но теперь думаю... а ну как они не просто так шептались? О, картошечка!
Мартин осуждающе покачал головой, опуская на стол дымящееся блюдо.
- Долбоеб вы, молодой господин, - дружелюбно упрекнул он чародея, - а госпожа из-за этого плачет.
[nick]Нейрин[/nick][status]mother's mirror[/status][icon]http://sa.uploads.ru/6boIQ.jpg[/icon][sign]дивная тварь из дивного леса[/sign][info]агент Филиппа Эйльхарта, целитель, маменькин сынок[/info]
Отредактировано Нерис (06.06.2018 18:25)
Госпожа тяжело вздохнула, не в силах даже сделать Мартину замечание - потому что был он полностью прав, и сейчас был тот нередкий случай, когда Валь задумывалась о том, где именно допустила ошибку, и почему все ее педагогические усилия пошли по той проторенной дорожке, по которой спускалось в преисподнюю все доброе и чистое в ее жизни.
К примеру, это были не только попытки воспитать Нейрина рассудительным человеком, но еще и намерения заставить домоправителя готовить здоровую пищу - Мартин, будучи уроженцем Цидариса, само понятие этого презирал, называл стремление нанимательницы к полезному “жевать траву и ветки”, а рацион разнообразил типично цидарисскими блюдами, вроде супа из восьми видов рыбы, художественно переработанного под то, что вылавливали из реки - а в супе этом можно было запросто потерять ложку.
Иногда Валь казалось, что дома она бывает редко из-за опасения растолстеть.
Но Нейрину было в самый раз. И “картошечка” тоже, тушеная с гусиным мясом, грибами и какими-то травами. В довершение всего о столешницу стукнулось блюдо с черничным пирогом.
- Ну я тут это, в честь праздника, - туманно пояснил Мартин и пропал с горизонта.
Истредд задумчиво смотрела на пирог, обдумывала рассказ сына и жалела, что она не Ваньелла из Бругге, единственная в мире чародейка, которую не волновал объем ее талии.
- Бирутис, конечно, м… отвратительный тип, - осторожно начала она, - но не припомню, чтобы он особенно на кого-то повышал голос. Я бы сказала даже, что это нечто из ряда вон выходящее. Ты ешь, ешь, не отлынивай.
Откинувшись в кресле, она подобрала под себя ноги, переводя столь же задумчивый взор на сына.
Что-то он всё же скрывал.
- А ты не спрашивал Ванье, что у них там происходит?
Та, конечно, вряд ли знала, её точно так же волновали обычно только исследования, а не внутренние интриги. Но поразительно, сколько ненужных вещей улавливает слух вроде бы занятых людей: она и сама…
Ну, впрочем, не тот случай. Но есть пара людей, у которых можно уточнить.
- Интересно. Молоко пей, и не тянись к вину. И с хлебом ешь. Я придумаю, что с этим можно сделать.
Утром уверенность испарилась еще до завтрака: Шеаллах не откликался на вызов мегаскопа, Пинети вынырнула на миг на связь с руками по локоть в какой-то неопознанной субстанции и весело заявила, что Бирутис патентованный ублюдок, и, видимо, противоестественным образом родил альгуля против направления роста шипов, оттого настроение у него действительно в последнее время оставляет желать.
Ничего нового эта мысль не привнесла, и в ожидании завтрака чародейка погружалась в мрачные раздумья, когда в комнату очень осторожно постучался Мартин.
Судя по его лицу, раздумья рисковали стать еще мрачнее. Домоправитель сделал неуверенный шаг внутрь кабинета, даже спрятал руки за спиной, избегая чего-либо касаться:
- Госпожа, там больного принесли.
Уже по тому, что Мартин сам не разобрался, куда отправлять - на осмотр или в операционную, было ясно, что вещи идут фатально не так.
Валь подобралась.
- Ну?
- У него, похоже, зараза какая-то, вообще непонятно, от чего он умер, говорят, чума или оспа. Там делегация прямо, хотят знать, народ волнуется.
Чародейка взвилась из кресла, ругаясь сквозь сжатые зубы:
- В операционную. Нейрина мне туда. Остальных в ж… вон.
[nick]Валь из Назаира[/nick][status]шитье по живому[/status][icon]http://s5.uploads.ru/g4EMv.jpg[/icon][sign]Главное, не обернуться вниз.[/sign][info]Возраст: 122
Раса: человек
Деятельность: чародейка, целительница[/info]
Нейрин, надо сказать, времени тоже даром не терял: проломленная голова представлялась ему достаточным поводом затаить обиду на неизвестных недоброжелателей; и кроме того чародей желал продемонстрировать матери, что у него тоже есть, с кем посоветоваться - его осведомители, возможно, не были такими крупными шишками в Братстве - и вообще в нем не состояли, откровенно говоря - зато с лихвой компенсировали недостаток влиятельности рвением и чувством стиля.
- Может, у меня и есть кое-что, - насмешливо тянул Арсен, и его изображение в мегаскопе чуть подрагивало: третий фокусировочный кристалл разболтался в креплении и давно требовал починки, но у Нейрина никак не доходили руки.
Имя "Арсен" подходило ван Кантену так хорошо, что определенно не могло быть данным при рождении; Арсен щеголял новеньким камзолом, парой дорогих перстней и в данный момент предположительно охмурял какую-то крайне влиятельную нильфгаардскую девицу, имя которой раскрывать не желал, но пространно намекал на личностью столь важную, что Нейрин уже начинал подозревать в нем фаворита императрицы.
- Я тут слышал кое-что, - доверительно сообщал Арсен, встряхивая золотыми кудрями, - про ваш Риссберг, краем уха. Ничего не проверял, но если хочешь, разведай сам.
И прибавлял утешительно:
- Ты не переживай, твоей-то голове уже точно хуже не будет.
Иногда Нейрин не понимал, как так вышло, что они друзья.
Он едва успел закончить разговор, когда в комнату, страшно вращая глазами, ввалился Мартин, и по его дикому выражению лица Нейрин сразу понял, что творится нечто из ряда вон выходящее. На своем веку домоправитель Валь успел повидать всякого - просителей, погромщиков, людей и монстров, больных и проклятых - и удивить его было почти так же сложно, как и его хозяйку. Чародей остановил его жестом, прежде аккуратно вынул кристал из креплений, осторожно уложил его на стол, и только потом махнул рукой - говори.
- Госпожа просит вас в операционную.
- Что там?
- Труп чумной.
- Прямо чумной?
- А бес его знает, говорят так. Госпожа просила быстро.
Нейрин выпрямился и кивнул.
- Иду.
У дверей имело место некоторое столпотворение - мельком выглянув из окна, Нейрин поплотнее задернул штору и обернулся к Мартину.
- А эти там чего?
- Делегация, молодой господин. Беспокоятся.
- Пусть в другом месте беспокоятся. Выйди, скажи, чтобы по домам шли, если чумы надышаться не хотят. Ну?
Домоправитель недовольно нахмурился, но исчез да дверью - чародей краем уха успел уловить начало его обращенной к толпе речи, выхватил из нее компетентное "курвины дети", удовлетворенно кивнул и поспешил к матери.
В операционной было светло и тихо. Нейрин беззвучно притворил за собой дверь, почти бесшумно подошел к столу и заглянул через плечо чародейки - легко, потому что возвышался над ним на голову.
- Красавец, а?
Красавец, лицо которого застыло в предсмертном оскале, мог похвастаться синюшной рожей и щедрой россыпью мелких язв, слишком многочисленных для чумы, но слишком редких - для оспы, да и внешне непохожих на симптомы обоих заболеваний; и в целом выглядел как плод нечестивого союза двух заразных трупов, так что беспокойство господ у их дверей делалось даже понятным.
Нейрин прищелкнул языком, отошел в глубину комнаты и принялся натягивать перчатки.
- Что думаешь?
[nick]Нейрин[/nick][status]mother's mirror[/status][icon]http://sa.uploads.ru/6boIQ.jpg[/icon][sign]дивная тварь из дивного леса[/sign][info]агент Филиппа Эйльхарта, целитель, маменькин сынок[/info]
Что думала Валь в этот момент, она бы сыну все равно не сказала. Не то, чтобы чародейка считала, будто Нейрин в свои полвека с небольшим, опытом работы в Риссберге, знакомствами, вроде Ваньеллы и Асгейра, не знает таких слов, но есть границы, которые она не была готова переходить.
- Это всё очень плохо, - более, чем сдержанно, выразилась она, - очень, очень плохо. Просто отвратительно.
Язвы у безвременно почившего были и на слизистой тоже: это показал беглый осмотр полости рта. Но вот того, что они увидели, начав вскрытие, оба как-то не ожидали: изнутри он тоже был весь в россыпях круглых язв с чистым центром и плотными белыми краями. Они усеивали глотку и надгортанник, трахею изнутри, буквально покрывали легкие. Они были буквально всюду, и какое-то время Истредд боролась с тем, чтобы не спросить у сына “ты когда-нибудь такое видел?” потому что очевидно, что нет.
- ...инфекционное заболевание невыясненной этиологии, - отстраненно диктовала Валь висящему над операционным столом молочно-белому шару, - Нейрин, посмотри желудок, пожалуйста.
- Пуст, - с оттяжкой откликнулся Нейрин, - как будто промывали. Его рвало, видимо, и обильно. Наблюдаются обширные изъязвления желудочно-кишечного тракта, которые не успели привести к перфорации, но только потому, что он раньше скончался.
- Угу, спасибо. И скончался он, очевидно, довольно быстро. Язвы выглядят так, будто им всем не больше… суток? Да и выжить с таким вот дольше… проблематично. Возьмите… возьми соскобы и срез тканей на анализ.
“Великое Солнце”, думала чародейка, глядя в окно, за которым пасмурный день вяло пытался разродиться дождем, “пожалуйста, пусть это не передается по воздуху”.
На всякий случай, когда труп рассыпался легким пеплом, оставив по себе мигрень, как обычно, когда приходилось работать с огнем, Валь повторила Очищение Хенсон трижды, прежде, чем хоть немного успокоилась.
- Я боюсь, по правде говоря, шутить о том, что могло вырваться из лабораторий, - мрачно сказала она сыну, - потому что шутка что-то смахивает на правду. План действий, коллега?
Нейрин помолчал, а потом присел на край письменного стола.
- В любой другой ситуации, - спокойно сказал он, - я бы предложил идти ябедничать Ортоланне, и пускай она разбирается с халатностью своих людей. Но сейчас не буду. Не после того, как мне чуть не выбили остатки мозгов в темном переулке. Как ты думаешь, какова вероятность того, что Аксель и Бирутис скандалили из-за этой утечки?
Ябедничать Ортоланне в любом случае было так себе идеей, но говорить об этом Истредд не стала, пусть у мальчика остаются какие-то идеалы - старая маразматичка поняла бы, хорошо, если пару слов из сказанного, да и то забыла бы через минуту. Следовательский энтузиазм Нейрина Валь одобряла - весь в мать, ты посмотри. Или это дурное влияние Филиппа. В любом случае...
- Как бы эпидемии не было. Понять бы, как оно распространяется. Так, пойдем чай пить, надо подумать.
Мартин, да благословит его Солнце, был наготове не только с чайником, но и с новостями: разливая благоухающий настой в чашки, он обстоятельно отчитывался:
- ...а сказал я им, что не болезнь это, а порча злая, а кто испортил его - так разве я знаю, может, с практикантами не поладил чего в трактире. Вроде угомонились, но если оно пойдет гулять, то сказочке конец.
Истредд в третий раз застегивала беломоритовую камею на воротнике, потом расстегивала снова, не замечая уголов на пальцах, и сосредоточенно размышляла, глядя слегка сквозь сына. Пока не было причин паниковать (то есть, были, но не так много), однако, паника не отступала.
- Милый, я бы хотела сказать, что вероятность весьма мала, но давай смотреть правде в лицо, таких совпадений не бывает. Поэтому нам нужно уточнить. Заодно уточнить, что это за дрянь, если они в курсе, а мы правы. И как она передается. Иначе...
- Я понял, - Нейрин неуютно передернул плечами, - я выясню. Мартин, тебе был знаком хоть кто-то из тех, кто приволок этого красавца?
- А то как же, - домоправитель проворно подсунул чародею под руку сахарницу, - и не одного даже. Та, что в первом ряду причитала - это Сусанна, дочь молочницы, а хмурый такой в первом ряду - Толль, пекарь...
- Плохо, - нахмурился Нейрин, откидываясь на стуле, - плохо! Пекарь, молочница - не дай Лебеда он чей-то их родственник. Вот тогда тут через пару суток станет очень весело.
[nick]Валь из Назаира[/nick][status]шитье по живому[/status][icon]http://s5.uploads.ru/g4EMv.jpg[/icon][sign]Главное, не обернуться вниз.[/sign][info]Возраст: 122
Раса: человек
Деятельность: чародейка, целительница[/info]
Зато пекарь и молочница оказывались людьми, к которым легко было подобраться, не вызывая особых подозрений, и утром следующего дня Нейрин уже обворожительно улыбался краснеющей Сусанне, черпая вдохновение в светлом образе Арсена, живо встававшем перед внутренним взором. Разговорить ее было несложно; ровно так же болтлива оказалась и дочка пекаря, торговавшая сегодня в лавке вместо матери; и обе с плохо скрываемым энтузиазмом живописали страдания покойного, попавшего вчера на аутопсию к Валь.
- ...В одночасье пузырями покрылся, - рассказывала Сусанна, округляя глаза то ли от ужаса, то ли от восторга, - знахарка-то ему, ясное дело, тряпку с мочой сказала прикладывать, только не помогло это нисколечко...
- ...преставился в страшных муках, - вторила ей дочка пекаря, пухлая и румяная, как одна из булочек ее отца, - а все оттого, что чернокнижник был, те всегда перед смертью маются, так мне еще бабуля говорила...
- ...все оттого, что с мельником связался, - заключала молочница, - мельник-то, известное дело, колдун.
И, спохватываясь, тут же спешила оправдаться:
- Не как вы, конечно, мастер Нейрин, а богомерзкий!
Нейрин, который мастером был ровно настолько же, насколько мельник - колдуном, понимающе кивал и предпочитал не спорить. Простой люд - уже давно понял чародей - существовал в каком-то своем мирке, увлекательном, но без нужды усложненном: к чему, вот скажем, приписывать магические способности простому мельнику, если половину Риссберга составляли всамделишные маги? Есть ли какая-то надежная примета, по которой можно отличить богомерзкого колдуна от богоугодного; и самое главное: кто в своем уме станет прикладывать к пустулам обоссанную тряпку, а вместо хорошего врача пойдет к бесноватой знахарке?
Чародей задумчиво поскреб щеку и вспомнил, что с утра забыл побриться, поэтому, несмотря на все старания, сейчас вряд ли похож на холеного душку Арсена.
Девицы, впрочем, не жаловались, так что пекарню чародей покинул с пакетом булок, которые незамедлительно сжег в соседней подворотне, припрятав лишь одну за пазуху.
Откладывать визит к мельнику, по всей видимости, не стоило - лучше застать его при смерти сейчас и превентивно сжечь мельницу, чем получить завтра в качестве препарата и сжечь мельницу на сутки позже. Поджог, правда, сулил крупные неприятности с местными, привыкшими покупать муку, может, и у богомерзкого колдуна, зато своего, а не переплачивать за помол от точно такого же богомерзкого, но чужого; и потому о здравии мельника Нейрин по дороге молился так истово, как нечасто пекся о своем.
Мельник выглядел вполне здоровым - не имея возможности провести полный осмотр, Нейрин ограничился долгими изучающими взглядами, которые кидал на хозяина мельницы; последний, привычный, видимо, к повышенному интересу со стороны покупателей, не обращал на них ровным счетом никакого внимания.
- Есть сегодняшнего помола, - предлагал мельник, - высший сорт.
- А с прошлой недели есть?
Наблюдая за тем, как мельник ворочает тяжелые мешки, отыскивая нужный, чародей не преминул посочувствовать:
- Сами все делаете, неужели помочь некому?...
- Да подмастерье, - его собеседник досадливо махнул рукой, - преставлся вчера, а нового не нашли еще.
Нейрин понимающе покивал головой.
- И давно вы вот так, в одиночку?
- Так вот со вчера и.
Мешочек с мукой чародей попросил спрятать еще в два, чем окончательно закрепил за собой репутацию типичного чародея - в целом человека неплохого, но с придурью.
- Мам? - с порога позвал Нейрин, стягивая с плеча куртку. - Мам, ты дома?.. Ты сегодня ела булочки?
И, так и не дождавшись ответа, посоветовал в пустоту:
- Не ешь булочки, мам!
[nick]Нейрин[/nick][status]mother's mirror[/status][icon]http://sa.uploads.ru/6boIQ.jpg[/icon][sign]дивная тварь из дивного леса[/sign][info]агент Филиппа Эйльхарта, целитель, маменькин сынок[/info]
В кабинете у градоправителя было темно и бывать здесь Валь не любила. Обычно он принимал ее не здесь - хотя бы потому, что ни один визит чародейки не был официальным и не касался, собственно, градоуправления. Тут желающих в него вмешаться быстро скармливали “научному совету”, управляющему Риссбергом, а те конкурентов не терпели, справедливо считая, что сами разобраться могут. Но Валь, на правах “семейного врача” посещала этот дом довольно часто, и беседы вела совершенно иные, пройдя долгий путь завоевания авторитета в отдельно взятом семействе. Настолько долгий и трудный, что его глава вполне мог спрашивать что-то, вроде
- ...опять молодые мастера что-то натворили? - господин Реймар с кряхтением устроил в кресле свое грузное тело, - у вас, мэтресса Валь, такое лицо, будто они по меньшей мере банк ограбить пытались.
Мэтресса Валь вздохнула, мельком размышляя, что такими путями мастер Нейрин так и останется “молодым” на ближайшую сотню лет, а его лучший друг - второй фигурант вопроса - хоть и официально является молодым, и фактически почти вдвое младше сына, успел наворотить достаточно, чтобы подозревать, что до зрелого возраста просто не доживет. Долго злиться на обоих было решительно невозможно, ибо один - сын, а второй профессиональный подлиза и, видимо, счел себя усыновленным, и оба не менее профессионально умели делать печальные глаза глубоко раскаивающихся. Господин Реймар же столько раз в этом кабинете наливал вино чародейке, печально рассказывая “ это еще что, а вот если их шестеро, тогда пиши пропало”, что наизусть уже знал все истории о беспутных магиках и каждой новой ждал с нечестивой смесью надежды и жалости к несчастной матери.
- Да лучше бы они, и лучше бы банк…
Спустя несколько минут градоправитель тоже побледнел, но держался, надо сказать, достойно.
- Зря не принес. Не входи.
Из-за двери операционной голос Валь доносился приглушенно, но открыть она и не подумала.
- Пока я не поняла, не входи. Пойди, скажи Мартину, чтобы дал тебе поужинать. Я была у Реймаров, мне обещали сообщить о появлении первых заболевших.
Она говорила очень спокойно и ровно, так близко, будто сидела под дверью с той стороны.
В принципе, так оно и было. Неудобно устроившись на каменном полу в бархатном черном платье по последней нильфгаардской моде, чародейка задумчиво рассматривала собственные руки и время от времени касалась нарыва на шее, гадая, когда начнется все остальное. В горле неприятно першило.
- Теперь слушай меня внимательно. Больных нужно немедленно изолировать. В Риссберг я уже сообщила, но ответа еще нет. Я… занята. Оставь мне воды под дверью. Не уверена, что смогу колдовать.
[nick]Валь из Назаира[/nick][status]шитье по живому[/status][icon]http://s5.uploads.ru/g4EMv.jpg[/icon][sign]Главное, не обернуться вниз.[/sign][info]Возраст: 122
Раса: человек
Деятельность: чародейка, целительница[/info]
- Мам? - напряженно позвал чародей. - Мам, что у тебя происходит? Я принес одну булку. Открой дверь, пожалуйста.
И вот тут Нейрин испугался - весь ироничный настрой слетел с него в одночасье, и крутившийся рядом Мартин отступил на полшага, глядя на то, как неприятно заостряется лицо молодого господина.
- Иди на кухню. - коротко потребовал чародей, и домоправитель, обыкновенно относившийся к приказам Нейрина легкомысленно, исчез, будто его ветром сдуло.
Оставшийся в одиночестве колдун посто дернул было за ручку, но запертая дверь не поддалась - он дернул ее снова, потом еще раз и, не сдержавшись, грохнул ладонью в дубовые доски так, что петли подпрыгнули.
- Мам, открой. Открой или я выбью дверь, клянусь.
- Солнышко, тебе сюда нельзя, - устало вздохнула Валь из-за двери, - нельзя и всё. Иди поужинай.
Нейрин отступил на пару шагов назад и тоже вздохнул.
Его мать, с лиричной печалью думал чародей, сосредоточенно закатывая рукава, удивительно часто для матери забывала о том, что он - ее сын, кровь от крови; а кровь, думал Нейрин, оценивающе склоняя голову к плечу, она ведь не вода. Сама-то Валь - думал он, разминая пальцы - так, конечно, и пошла бы покорно ужинать с Мартином, поменяйся они вдруг местами; и в целом он не творит и десятой доли того, что устроила бы госпожа Истредд, окажись она на его месте.
И кто в этом виноват, спрашивается. Чья это дурная наследственность?
- Отойди от двери, мам, - спокойно посоветовал чародей, - я не хочу, чтобы тебя зацепило.
От короткого взмаха кистью дверь слетела с петель так резво, будто по ней саданули тараном - тяжелая дубовая доска грохнулась в сторону, поднимая облако древесной пыли, в клубах которой и возник на пороге Нейрин.
- Кем меня не назвать, - сказал он, аккуратно переступая через выбитую дверь, - так это клятвопреступником.
И, встретившись взглядом с Валь умолк на несколько мгновений, растеряв слова: у него не было ни аргументов, ни оправданий, если только таковыми не могли служить непрошибаемое упрямство и едва сдерживаемая паника, извиняться за которые он не желал.
- Ты бы сделала точно так же. - наконец произнес он. - Показывай.
- Паршивец, - сказала Валь и не расплакалась, потому что нельзя, - не прикасайся ко мне. И дверь на место верни. Я как раз собиралась приступить к исследованиям.
Врала, конечно, отчего-то страх так парализовал ее, что добрый час чародейка сидела уже на полу, глядя в пустоту, и сейчас испытывала парадоксальное облегчение от того, что он всё-таки пришел.
И такой же ужас, потому что не знала, что будет делать, когда увидит на нем такие вот язвы.
- Так что мешает? - спокойно поинтересовался Нейрин, осторожно, двумя пальцами заставляя чародейку повернуть голову в сторону. - Сейчас вместе и приступим. Дверь верну потом, Мартин все равно на кухне.
Ему хотелось ломать мебель, но он уже сломал достаточно; кричать - но от крика мало толку - и плакать - но это вообще никогда не помогало делу; и Нейрин проглотил и крик, и слезы; задавил желание смести все с ближайшей полки, запер все это в надежной клетке души, повесил надежный замок из долга, и коротко выдохнул, оставляя это все биться в бессильной истерике где-то под сердцем.
И тяжело оперся о край лабораторного стола.
- Ладно. - сказал он. - Ладно. Справимся. У нас есть время. У нас есть время и два пути: мы можем запереться тут и исследовать возбудителя - сделаем посев, исследуем резистентность, он должен реагировать хоть на что-то, я почти уверен. Или - мы можем найти создателей этой дряни и выбить из них всю необходимую информацию.
Он поднял глаза и встретился взглядом с Валь - затянутая в черный бархат, она казалась какой-то совсем маленькой, болезненно хрупкой, растворяющейся в полумраке подвала; и взор чародея на мгновение скользнул было ниже, но Нейрин усилием воли заставил себя не глядеть на язвы.
- Нет такой вещи, - жестко произнес он, упреждая любые возражения, - которую ты могла бы сказать или сделать, чтобы я оставил тебя один на один с этой дрянью. Потому что я ровно такой же istredd, как и ты, и я уже все решил. С чего начнем?
[nick]Нейрин[/nick][status]mother's mirror[/status][icon]http://sa.uploads.ru/6boIQ.jpg[/icon][sign]дивная тварь из дивного леса[/sign][info]агент Филиппа Эйльхарта, целитель, маменькин сынок[/info]
Отредактировано Нерис (25.07.2018 18:41)
Вы здесь » Ведьмак: Меньшее Зло » Альтернатива » Королевство кривых
